– Ненавижу … – из её губ сорвалось, – Ненавижу … – горечь убивала её, голова разрывалась, это всё ложь и то, что было – игра. Астхик не хотела даже ненавидеть его, она мечтала перечеркнуть в себе его. И избавиться. Забыть. Прекратить дышать.
Она взглянула на свой телефон, сколько времени она ждала от него хотя бы: «Привет». Сколько дней и ночей представляла, что он о ней вспоминает и вот– Вот напишет или позвонит, сжимала в надежде телефон и не хотела отпускать. Хотя бы разок…
Как же глупо было всё… Бессмысленно, всё в этом мире теряет смысл, когда пропадает вера. ОЧЕНЬ БОЛЬНО. Это не жгучая боль, которая вспыхивает, нет, такая боль даже не обжигает. Она таится и душит ночью, когда ничего не спасёт, когда слёзы высохли. Он с другой – вот единственный ответ, этот факт будет теперь частью её существования. Очень скоро она сможет жить и дышать, как и раньше, но только вот эта боль будет отражаться в глазах и в улыбке. Он любит другую, и это её сломало.
Предательство…
Какой вкус появляется на губах у того, кто лжёт? Разве ложь не имеет привкус страха? Астхик не знала какого это, когда ты смотришь в глаза человеку и врёшь. Она всегда была сильной, поэтому и была выше этого. Разве могла дать обещание, которое не смогла бы выполнить? Она не видела смысла. Что же остаётся на губах, когда лживые слова слетают с них, а как же душа? Неужели она не требует сказать правду тому, кого обманул уже. Как же сны? Они не душат по ночам?
…
Она возненавидела его,
Пытаясь спасти себя,
Возненавидела и больше не пыталась это скрывать.
Ждала ещё одной его ошибки, чтобы и эта ненависть превратилась в прах.
Она жаждала всё как можно скорее забыть и начать всё с нуля.
Развеять на закате пепел и задышать.
Наконец задышать без боли в груди,
Без тошнотворного ожидания и без веры по утрам.
Считала, что лучшее что случилось,
Это ненависть, которая сумела вылечить и на ноги поднять.
Слезы вытерла и смеяться научила,
Когда у него очередной провал с ней.
Возненавидела и радовалась как Ненормальная,
Что