Шпионаж и любовь. Клэр Малли

имя и знать, что богоустановленный порядок означает покорность немцам» [11]. Все население жило в постоянном страхе ареста, пытки, высылки или уничтожения. Пристрелить могли по любому поводу – не только за спрятанное оружие, нарушение комендантского часа или торговлю на черном рынке, но и за антинацистские высказывания или за то, что не уступил дорогу солдату вермахта на улице. Вскоре после начала оккупации была введена политика «коллективной ответственности», когда за любое нападение на германского солдата казнили случайных польских граждан. Стандартное соответствие: сто поляков за одного убитого немца, но иногда число казненных было и вчетверо больше этого уровня, а списки с именами убитых вывешивались на улицах [12]. Признаваясь в разговоре с коллегой, что его «миссия» состоит в том, чтобы «покончить с поляками любой ценой», Франк хвастался, что не в состоянии предать гласности имена всех расстрелянных поляков, потому что «лесов Польши не хватит на производство бумаги для этого» [13]. Но польское сопротивление ответило на жестокость нацистов усилением своей деятельности, и вскоре Польша стала статистически самой опасной из оккупированных территорий, и военнослужащие Третьего рейха особенно боялись направления в Варшаву [14].

      В отличие от многих оккупированных стран, Польша никогда не имела значительной фракции коллаборационистов, не говоря уже о вожде типа Квислинга. Перед лицом свирепого преследования у поляков оставалось два варианта поведения: абсолютная покорность и тайное сопротивление. В течение месяца после разгрома польской армии подпольная пресса уже располагала двумя еженедельными газетами в столице[38]. Власти Третьего рейха сразу взяли все периодические издания под контроль, запретили оптовую закупку бумаги и объявили распространение неподцензурных публикаций преступлением, за которое карали смертью. Ежедневная газета, дайджест новостей Би-би-си, и еще шесть периодических изданий появились в течение следующих двенадцати месяцев, и все они сообщали вести от союзников. К 1941 году хорошо организованная пропаганда сопротивления насчитывала большое число изданий на польском и немецком – последние призваны были деморализовать оккупантов. Некоторые издания были сатирическими, другие представляли собой «черную пропаганду», якобы изготовленную группами политических диссидентов в Германии, причем сделаны были так хорошо, что гестапо активно искало источники таких публикаций в самом Рейхе. Выпускали поддельные карты, фальшивые документы и продуктовые карточки, даже прокламации Третьего рейха; однажды к утру по городу расклеили плакаты с приказом всем немецким гражданским лицам немедленно эвакуироваться – это вызвало хаос на железнодорожных вокзалах [15].

      Также быстро сложилась обширная подпольная сеть снабжения. Она занималась поставкой оружия и боеприпасов не только для одноразовых операций, таких как саботаж на железной дороге и убийство отдельных нацистских офицеров, но и для подготовки