Но когда я открыл глаза, она уже сидела в кресле с сигаретой. Утренний свет, отражаясь от пыльных штор, мягко подсвечивал ее кожу.
Я невольно залюбовался ее руками. Всегда выхоленные, с безупречным маникюром. Саша питала слабость ко всякого рода фенечкам, браслетикам, и сейчас на ее хрупких запястьях болталось не меньше дюжины браслетов. Серебряные браслеты с висюльками, тонкая красная нить, обвитая дважды, изящный браслет с голубыми камнями…
Саша перехватила мой взгляд, встряхнула рукой, чтобы опустить рукав свитера.
Я улыбнулся.
– Привезла новые браслеты из поездки?
Она секунду молча смотрела на меня, потом медленно кивнула.
– Да, Марек… Новые.
**
Общение с Сашей в последнее время начало несколько тяготить меня.
Каждый раз я подмечал в ней появление каких-то новых, чуждых, неприятных для меня черт. Она забила свой плейлист странной меланхоличной музыкой, и во время наших прогулок один наушник всегда оставался включенным. Меня это бесило.
– Если тебе со мной скучно, может быть, мне проводить тебя домой, чтобы ты смогла наслаждаться своими песенками без меня?
– Ну что ты, Марек, – Саша нежно гладила меня по руке, и ее ладонь выглядела такой крошечной по сравнению с моей собственной. – Мне нужно это. Нужен ритм прогулки. Я так счастлива, когда могу быть и с музыкой, и с тобой одновременно.
– Не помню, чтобы ты была такой уж меломанкой, – не унимался я. – До твоего форума мы прекрасно проводили вместе время без всей этой чепухи.
Уже не в первый раз я заметил, что упоминание о поездке словно причиняет ей боль.
Она вздернула подбородок, словно готовясь дать мне отпор – но промолчала.
Бедная девочка. Кажется, у нее идет сейчас какой-то переломный момент. Я знаю в этом толк – как-никак кинокритики в каждом из моих сценариев именно это и отмечают. «Тщательно выписанный кризис героя» – так они говорят. Я сунул в сумочку Саши пять сотен, когда она отлучилась в туалет. Если я просто предложу ей денег – она откажется, гордячка. А искать подарки для нее у меня нет ни времени, ни желания. Пусть купит себе новое платье. Я был очень доволен этим своим ловким жестом.
Саша.
В тот вечер после встречи с Мареком я пошла на свидание с продавцом и позволила ему напоить себя. А потом – и все остальное. Ничто больше не имело смысла. Мне никогда не удастся по-настоящему сблизиться с Викторией, войти в ее круг. Мой «смоки-айз» выглядел так, словно под каждым глазом мне в пьяной драке поставили по фингалу, мое платье, купленное на распродаже, Рэд Валентино, самое лучшее платье в моем гардеробе, выглядело линялой тряпкой рядом с роскошными нарядами Виктории и ее подруг. Они никогда не возьмут меня в Аспен – ведь мне не в чем там ходить. У меня нет лыжного костюма,