Жалко мне стало девочек. Жизнь прожили, а их так никто и не целовал. Они даже не понимают о чем это – французский поцелуй.
Название это они не употребляют, но описывают его. И описывают по своим представлениям из прочитанного в книгах.
Они даже понять не могут, что если французский поцелуй это эротика, то эротика совсем другого уровня. Но об этом я ниже. А пока, чтобы закончить рецензию скажу…, вдруг прочитают.
– Девчонки! Когда вы пишите эротику, не описывайте ощущения. Только действия. Читатель, чтобы завестись, под эти действия свои ощущения должен подставить. Но это я уже о той странице, на которой прекратил чтение этой «эротики». А закончил я чтение, сексом в гараже.
Компания
Эта история случилась примерно в 1968 году.
Тогда я, семнадцатилетний красавчик попал в одну компанию.
Случилось это так:
Я писал стихи, а мой друг, Сашка Тритьяков, играл на гитаре. Напомню ровесникам и сообщу молодёжи. Конец шестидесятых, это времена Битлс. И если кто-то из ребят не писал стихи или картины, то уж непременно играл на гитаре.
Вот Сашка и привёл меня в компанию, которая собиралась на верху проспекта Кирова, города Днепропетровска.
В компании было человек пять мальчиков и три девочки.
Собирались мы по вечерам и играли в кис-кис и бутылочку.
Расскажу что это за игры. Бутылочку кладут на стол и крутят. А потом, тот, кто крутил целует ближайшую девочку к тому месту, в которое повернулось горло бутылочки.
В кис-кис, кто-то садится спиной к остальным, а остальные, якобы меняя голоса, по очереди спрашивают:
– Кис-кис?
Если голос понравился или это тот голос, то ответ:
– Мяу!
И между спрашивающим и отвечающим происходит поцелуй. Потом спросивший садится на место отвернувшегося, и теперь он отвечает на вопросы.
Если голос не понравился, звучит ответ:
– Брысь!
Конечно, целовались только девочки с мальчиками. Иное тогда было невозможно.
Я жил, в отличие от своих товарищей по компании, в бандитском районе. С детства все мальчики во дворе были уверенны, что сядут в тюрьму. Но сесть нужно было по правильной статье. Ну там, грабёж или разбой. И не дай Бог, за изнасилование. Сесть за изнасилование среди моих детских товарищей было самым позорным. И мы знали, что в тюрьмах насильников опускают, или как тогда говорили – пидарастят.
Но к компании.
Была в компании девочка. Звали её Люда. Люда была на полгода старше меня и только вышла после трёх лет детской колонии.
Ни кто не спрашивал её или других, за что она туда попала. Это было ясно. И это никого не смущало.
Вообще, кроме целования, мы вполне могли заниматься сексом. И некоторые из этих девочек, с некоторыми мальчиками этим и занимались. Но собирались мы, как компания, вовсе не за этим.
Нам нравилось целоваться.
Люда
Люда