Владелец мотеля пожал плечами без особого энтузиазма, но не стал возражать.
– А ты остаешься за хозяйку, – Альберт Борисович коснулся пальцем кончика носа малышки, – женщины должны хорошо готовить, чтобы выйти замуж за доброго мужа. Смотри, чтобы бульон не выливался через край, а то зальет огонь. Если будет бурлить и выплескиваться, убавь пламя этим рычажком, вот так.
Таня кивнула, внимательно слушая инструкцию по управлению газовой плитой. Долговязый взял одну свечку, и ученые поднялись на второй этаж.
Войдя в комнату, Арнольд Самуилович поджог несколько огарков на полке:
– Ночью я стараюсь тут особо не светить. Хоть шторы и плотные, но все равно с улицы могут заметить. Ужин при свечах, так сказать… я такое ей устраивал, когда мы только начинали встречаться, а потом на годовщины свадьбы, она любила такие вечера.
Глядя на свою обезображенную, источающую смердящий запах супругу, мужчина был готов разрыдаться, и только присутствие чужого человека сдерживало его. Оставаясь наедине с женой, он часто плакал. Потом улыбался и опять рыдал. И так день за днем: смех сквозь горькие слезы, слезы через мучительную улыбку.
Хозяин придорожной гостиницы осторожно подошел к супруге и положил тушку рядом с ее лицом. Глаза зараженной плохо видели в полумраке, но она быстро учуяла курицу. Инфицированная повернула голову на бок и стала жадно вгрызаться в добычу.
– Надеетесь ее вылечить? – невозмутимо глядя на эту картину, спросил профессор.
– Уже нет, – грустно улыбаясь, ответил Арнольд Самуилович, – она две недели такая. По телу загноения начались. Но главный гнойник в мозгу, из-за этого в ней демон сидит.
– Тогда почему..?
– Рука не поднимается, – глядя, как супруга отрывает зубами куриное крыло, вздохнул долговязый, – само собой как-нибудь решится, пока пусть так будет.
Хаимович не чувствовал вины перед этими людьми, но решил предложить новому знакомому посильную помощь:
– Могу я, если хотите? Она ничего не успеет почувствовать…
– Нет… не надо. Убить, – губы коллеги дрогнули на этом слове, – убить я сам смогу, всему своё время.
Они постояли у кровати еще несколько минут, Арнольд Самуилович не шевелился, его мысли блуждали где-то в глубинах памяти.
– Ладно, я пойду, Вы, наверное, хотите один побыть, – тихо сказал Альберт Борисович.
– Нет-нет, один я уже с ума схожу. Просто задумался, в последнее время такое со мной часто случается, пойдемте вниз, – хозяин мотеля погасил свечи. Когда они уже вышли из комнаты, им в след раздалось голодное грустное поскуливание.
Эпизод 19. Недоброе утро
Когда свинина сварилась, Арнольд Самуилович разлил по тарелкам бульон и добавил мелко порезанное мясо, посыпав сверху специями:
– Ну вот, сегодня у нас мясная похлебка, выглядит вроде аппетитно…
– Очень вкусно, – похвалила Таня, уплетая ложку