– Еще раз извините, но клятву нужно произнести слово в слово правильно, – заметил Нестен. – Повторяйте, пожалуйста, за мной – так вам будет легче совершить священный ритуал.
– Валяйте… в смысле, говорите, – поторопил его я.
– На истинном святом гербе Кенесии душой своею клянусь… – далее Нестен говорил долго, высокопарно, с исключительным пустозвонством. И я все это повторял за ним, как пьяный попугай. Суть нашей совместной речи сводилась к тому, что я вместе с ним обещаю не говорить никому, о какой-то смутной беде, которая вот-вот обвалится на кенесийского венценосца и вероятно пришибет его насмерть. А если я скажу, то меня должна покарать целая шайка ночных демонов, хотя из словосплетений нашей совместной клятвы с равной вероятностью демоны могли покарать и Нестена.
– И слава Греду! – с облегчением выдохнул маркиз, когда этот спектакль закончился. – Теперь к самому делу… – он покосился на Дереванша и попросил: – Дереванш, дружище, растолкуйте, пожалуйста, господину волшебнику.
– Я?! – он округлил глаза и глупо заулыбался, словно об его макушку разбили еще один изящный горшок.
– Конечно, вы, – подтвердил Нестен. – Вы с этим вопросом гораздо лучше знакомы.
– Вы же первый узнали о свитке, – маркиз слегка подтолкнул его ко мне. – И язык у вас лучше подвешен.
– Ну, хорошо, хорошо, – нехотя согласился маленький человек. Посмотрел на меня, прикрыв один глаз, и начал: – Существует древнее пророчество, пришедшее еще из эпохи Криблина Первого – нашего первого короля, основателя Рорида, впоследствии всей Кенесии. Сами понимаете, пророчество такое же древнее и такое же твердое, как само святое королевство…
«Здрасьте вам, еще одно пророчество. Если вы, ребятки, исходите только из смутных пророчеств, то тогда совершенно очевидно, кто из нас здесь сумасшедший. Конечно-конечно, дело ваше архиважное и суперсерьезное», – подумал я, окончательно расслабился и сел на диван, чтобы было удобнее слушать их бред.
– …Позвольте, я по памяти зачитаю только один важный фрагмент, – продолжал вещать Дереванш под ритмичные кивки моей головы. – Так, так… О вере и грехе… О святости королей… О… – он перебирал в памяти названия каких-то заголовков, будто рылся не в собственной голове, а в пыльном архиве, наконец вспомнил нужное, счастливо сверкнул глазами и перешел к делу: – Вот! «Когда свету из тьмы снова предстанет Сапожок святейшей Пелесоны, в мире произойдут великие и божественные потрясения. Верно говорю вам, наступит это время. Мир изменится, и ничего из того, что было, уже не будет так, а то, что не было, возникнет на месте того, что было. И изменятся многие государства. Многие короли уйдут в небытие. И придут новые законы и новые порядки. Новых героев и новых злодеев явит осевший прах…
Но все начнется