– Арфелия? – удивился он, увидев меня. – Что вы делаете здесь за десять минут до отбоя?
За его спиной показался будущий герцог. Один. Без Ниры. И от осознания того, что этот вечер она явно провела не с ним, мне стало ещё тревожнее.
– Лорд Тазирский, Данира разве не с вами? – проговорила я, чувствуя, как в душе всё холодеет, а предчувствие чего-то нехорошего становится ещё сильнее.
– Нет, – он нахмурился, а в его глазах отразилось неподдельное беспокойство. – Она сказала, что сегодня занята. Что у неё какое-то важное дело.
– Её нет в академии, – покачала я головой. – И я… боюсь, что она влезла в неприятности.
– Подождите, Арфелия. Давайте зайдём в комнату, и вы всё мне расскажете, – рассудительно предложил Эверли. – Вас же почти трясёт. У меня, конечно, нет успокоительного, но бокал коньяка вам точно не помешает.
Он открыл передо мной дверь и изобразил приглашающий жест рукой.
– Проходите. Не стоит стоять посреди коридора.
И я вошла, пусть и понимала, что уже завтра этот поступок поставит крест на моей репутации неприступной девушки. Но сейчас это меня мало волновало, куда сильнее беспокоило исчезновение подруги.
– Я тоже останусь, если вы не против, – сказал молчавший до этого Мико. – У меня неплохие связи в городе.
Удивительно, я так нервничала, что умудрилась забыть о его присутствии.
– Конечно, оставайся, – кивнул будущий герцог. А посмотрев на меня, признался: – Я тоже чувствую, что с ней что-то не так. У меня весь вечер сердце не на месте.
И, пропустив нас с Мико вперёд, тоже вошёл в комнату.
Его спальня оказалась гораздо больше нашей с Нирой. При том, что будущий герцог явно обитал тут один. Комната была разделена на две части стоящим посередине стеллажом во всю стену. По одну его сторону располагались широкая кровать и шкаф, а по другую – диван, два кресла, чайный столик, а на стене висел большой иллюзатор. У окна стоял массивный письменный стол, на котором аккуратными стопочками были сложены тетради и учебники. В общем, это место показалось мне довольно уютным и приятным.
Опустившись на край дивана, я начала понемногу успокаиваться. Всё же Эверли на самом деле искренне беспокоился за Даниру, и это вселяло определённый оптимизм.
– Так что случилось? – спросил Тазирский, протягивая мне пузатый бокал, в котором плескалась янтарная жидкость.
Я пригубила напиток, но вместо горечи ощутила растекающееся по горлу обжигающее тепло. Конечно, это же качественный дорогой алкоголь, а не то пойло, которое мы как-то купили с Нирой, чтобы отметить сдачу экзаменов. Тогда после первого же глотка полная бутылка отправилась в мусорное ведро. С тех пор коньяк я больше не пила ни разу.
Обхватив руками стеклянным сосуд, я посмотрела на будущего