Глава 4
Первая мысль – наверное, я умерла и теперь лежу в морге. Ведь тут холодно, будто в морозилке.
Вторая – разве трупам не начхать на окружающую температуру?
Проверяя, жива ли я еще, вяло дернула ногой, нога отозвалась и пошевелилась.
Уже не плохо.
– Вы должны подняться, Ваше Высочество, – раздался откуда-то сверху скрипучий голос, – иначе рискуете отморозить себе все на свете. Палуба слишком холодная.
Голос был незнаком, и, судя по ноткам, принадлежал кому-то намного старше меня.
Я приоткрыла глаза и тут же закрыла их от резкой боли, ударившей по рецепторам. Слишком много света.
– Курт, дай ей очки, – раздался все тот же голос. – Иначе принцесса ослепнет.
Игнорируя приказы очередного незнакомца, я все же решилась взглянуть на окружающий мир, едва-едва приоткрыв веки.
Первое, что обнаружила – лежу на деревянном помосте, очень холодном и покрытом изморозью, при попытке подняться руки разъехались в стороны, и я едва не стукнулась подбородком о доски. Лишь со второй попытки удалось сесть и разглядеть обстановку: канаты, бочки, и все это залито более чем ослепительным солнцем.
Второе – в полуметре от меня на одной из бочек сидел Курт. На меня он обращал внимания меньше чем на подножный корм, куда больше его волновала прокушенная мною рука. Ее он бинтовал.
– Курт, я кому сказал! – вновь повторил голос.
Только после этого мой “спаситель” неохотно встал с места, а подойдя ближе, стащил со своего носа очки и нацепил мне.
Мир тут же потускнел на десяток тонов.
Я принялась озиралась по сторонам, но по-прежнему ощущала себя слепым котенком, у которого только что раскрылись глазки.
Даже в очках, все слезилось. Холод был настолько собачьим, а ветер пронизывающим, что я уже была благодарна за шубу, в которую тут же укуталась и поджала ноги.
На коленях обнаружилась пара ссадин, еще заноза на ладони, но на этом повреждения, к счастью, закончились. Значит, несмотря на падение с крыши, – рухнула я явно не с десятого этажа.
– Где мы? – наконец выдавила я, осознав очевидное: явно не в Германии, и точно не в России. Скорее, на Северном полюсе. – Курт?!
Мужчина равнодушно глянул и вернулся к бинтованию руки.
– Дома, Ваше Высочество, – раздался все тот же старческий голос. – Не скажу, что добро пожаловать, но вас тут точно заждались.
Обернувшись к говорящему, я нервно сглотнула и поняла две вещи.
Первая – я, кажется, лечу. Вторая – лечу на дирижабле. Канаты, бочки – все это время я смотрела не в ту сторону. Нужно было глядеть вверх – на огромную кишку-воздушный шар, тащившую нас между облаков. На винты с человеческий рост, что вращались по бокам от палубы, на две огромные трубы, через которые валил дым…
– Мамочка… – сипло пробормотала я, находя взглядом старика, стоявшего на открытом мостике у рулевого колеса.
– Боюсь,