Время шло. Эксперименты затянулись далеко за два месяца. Испытуемым вводили всевозможные препараты, подключали к датчикам, анализировали результаты. Бесконечные тесты, диаграммы и графики. Деньги, по всей видимости, текли рекой и, когда уже стало казаться, что вся их затея – это полный отстой и конкретный научный тупик, зазвучал долгожданный сигнал.
На самом деле это был совсем даже не сигнал, а слабенький такой пик на диаграмме одного из второстепенных приборов. Его даже и не заметил бы никто, если бы сидевший в тот момент на своем рабочем месте Савелий после введения очередной дозы препаратов, не дернулся вдруг и тихо не застонал.
Помещение, в котором он до этого типа работал, мгновением позже, заполнилось, огромным количеством незнакомых ему людей. Он даже и не подозревал, что их здесь так много.
Сигнал, если его можно так назвать, был пока еще очень слабым и совсем неустойчивым. Но это был он, несомненно! И все те, кто был посвящен в тему, мгновенно во всем разобрались, на скорую руку проверив полученные данные.
На уставших от изнурительной работы лицах начали расплываться счастливые улыбки, послышались веселые возгласы, кто-то дружески похлопал Савелия по спине. Лаборатория ликовала. Свершилось!
Джим сиял. Зазвонил телефон. Особый. Звонок был Джиму. Он, не снимая счастливой улыбки с лица, взял трубку. Немногие в зале видели, как улыбка постепенно сползает с его лица. Он быстро вышел. Через пять минут вернулся, пригласив русских друзей в свой кабинет.
Кабинет был на редкость уютный, хотя немного мелковатый для такого человечища, как их друг Джимми. Усевшись в удобных креслах вокруг небольшого круглого столика, на котором откуда-то неожиданно появились четыре бокала и бутылка очень дорогого «Бурбона», троица вопросительно уставилась на своего друга.
Все, кроме хозяина кабинета, улыбались. И тут одновременно заметили, что Джим за несколько последних минут постигла странная метаморфоза. В смысле – перерождение. И теперь в его облике ничего уже не напоминало того простодушного парня, который несколько месяцев назад встречал их в аэропорту Балтимора. Друзья слегка оторопели.
На них сейчас смотрел персонаж черно-белых американских кинохроник пятидесятых годов, участник процесса против коммунистических идей в США, запущенного тогда президентом Джеферсоном. Процесса, уже давно подзабытого сейчас в России, находящейся в эйфории от побед псевдо-демократии. Лицо Джима как две капли воды походило сейчас на лицо того человека, который огласил тогда процесс крестового похода против Советов. Загрузившего, сам того не ведая, холодную войну двух сверхдержав.
– Господа! – Троица приготовилась слушать. Глупые улыбки, однако, убрали со своих лиц.
– Я должен официально проинформировать вас о том, что все вы, так или иначе оказались посвящены в государственную тайну Соединенных Штатов Америки. И в связи с этим, вы должны неукоснительно следовать