Меня лелеяли века,
Овевали ветра,
Омывали воды,
Заносило Времени песком.
Запечатлела то навсегда
Древняя горная скала.
Кто он такой – скала не расскажет, возможно, и рассказывать не нужно. Прекрасная тайна пусть лучше останется тайной, особенно если человек не в силах вместить ее.
Я стар, как эти горы,
Древнее, чем эти холмы,
Я вечный странник твой,
И спутник твой,
Я – Человек!
Эта замедленность ритма уже иная. В стихотворении «На горе Лунного цветка» был тихий плач о любви – или задушевный разговор о ней же. Здесь – почти религиозный гимн.
Но человек, конечно же, прославляет и восхваляет не себя. Как бы ни был он могуч и смел, как бы ни оберегал его весь мир, человек все-таки помнит, кто он и откуда:
Я прошлое твое и настоящее.
Я твой Огонь, творец!
Я буду всегда!..
Всего лишь создание Творца – но Его огонь. Огонь – но от Творца, не сам по себе. Но именно осознавая это со смирением и не кривя душой, принимая себя, человек становится Огнем Творца – солнцем, полным живой творческой силы.
В том числе, вероятно, и поэтом.
«London…»
LONDON –
каменный «эпос» традиций,
каменная легенда веков,
каменная сага
о прекрасных леди и лордах,
вдруг ожившая
в древних, таинственных замках,
в конце каменных тротуаров!..
За каждым шагом, как будто
стучит и бьётся их сердце…
О, Боги!.. Загадочные истории,
как клад – в богатом истоке…
Оглядываю из настоящего,
общаясь со временем прошлым…
как с туманом, или с дождями,
или как с солнцем Азии!..
О древний Альбион!
Ты соткан из фантазий!..
«Сон – это явь…»
Сон – это явь.
Жизнь – обманчивый сон…
Не знающий, верить чему,
каждый страдалец
счастлив по-своему.
Как след черно-бурой лисицы,
манящий охотника ловко.
«Идём! – говорят сонмы лживых теней,
за руку цепко хватая, –
Буду я счастьем твоим,
бери у меня всё, что хочешь…».
…Измерив их взглядом одним,
Я ухожу без оглядки.
Кто знает, какие дороги лежат впереди,
какую скорбь и мудрость какую
преподнесёт нам жизнь? –
Века не дают ответов
На тайны её вопросов.
«В бушующих волнах моих волос…»
В бушующих волнах моих волос,
Как в бурунах на море, плачет ветер.
А грудь волнует птичка-невидимка,
Что с тоскою устремлённая к тебе.
Хочу ли спрятать я свое