Она снова двинула бедрами о холодильник, негромко вскрикнув от напряжения. Удар сотряс все тело, но стул даже не пошевелился, он пристал к ней, как намагниченный. Она сильнее двинула бедрами и громче вскрикнула – получилась тантра-йога с примесью садомазохизма. Лента опять затрещала, и на сей раз сиденье сместилось влево относительно ее спины и бедер.
Эм бешено вращала немеющими от напряжения бедрами и билась, билась, билась о холодильник. Она потеряла счет ударам. Она снова заплакала. Она порвала шорты. Ткань лопнула по заднему шву, шорты начали сползать, обнажив кровоточащую ссадину. «На щепку напоролась», – подумала Эмили.
Глубоко вздохнула, тщетно стараясь успокоить бешено бьющееся сердце, и снова изо всех сил двинула деревянным гробом по холодильнику. Она попала по рычагу встроенного автомата для льда, и на кафельный пол посыпались кубики. Лента в очередной раз затрещала, вытянулась, и через секунду левая рука оказалась на свободе. Эмили взглянула на нее, словно не сообразив, что произошло. Подлокотник был до сих пор привязан к ее запястью, но сейчас сам стул висел справа на длинных серых полосках изоленты. Эмили точно в паутине запуталась… Да, именно так: угодила в плен к сумасшедшему пауку в шортах цвета хаки и тенниске «Изод». Она еще не освободилась, зато теперь могла воспользоваться ножом. Оставалось только вернуться за ним к разделочному столу.
– Не наступай на кубики! – велела она себе дребезжащим голосом, точь-в-точь как у студентки, дозанимавшейся до нервного срыва. – Кататься на коньках сейчас явно не время.
Кубики Эмили успешно миновала, но, когда нагнулась за ножом, переутомленная спина хрустнула в знак предупреждения. Из-за стула, болтавшегося у ее груди и лодыжек на длинных полосах изоленты, Эмили врезалась в разделочный стол, не обращая ни на что внимания, схватила нож левой рукой и перерезала путы на правой. Жадно глотая воздух ртом, она то и дело посматривала на дверь, ведущую из кухни в другие комнаты, вероятно, в столовую и холл. Пикеринг ушел именно туда, значит, оттуда и появится. Освободив правую руку, она сорвала обломок стула, до сих пор висевший на левой, и швырнула в центр кухонного острова.
– Хватит ждать Пикеринга! – одернула она себя, застыв посреди серой, утонувшей в полумраке кухни. – Лучше делай свое дело!
Совет, конечно, хорош, только как ему следовать, если знаешь, что совсем скоро дверь распахнется, и войдет твоя смерть.
Эмили перерезала ленту, приклеенную под грудью. Действовать следовало медленно, с предельной аккуратностью, но времени не было, и нож несколько раз царапнул кожу. Потекла кровь.
Нож попался острый, что имело как минусы – глубокие раны под грудиной, так и плюсы – слои ленты, перерезанные без особых проблем. Наконец она расправилась с последним – стул еще немного отделился от спины