Трубка вибрировала и тряслась, голос Сашкин, казалось, слышно было даже за пределами корпуса. Смысл всех его воплей сводился к тому, что и заболел, и уехал “на юга” шеф уж очень не вовремя и, вообще, некстати, ну а что теперь делать и как быть он, Сашка, представления не имеет.
Алексей Алексеевич с трудом вклинился в Сашкин монолог и велел, с тезисов О’Нила копию сняв, с проводником ближайшего поезда оную копию ему, Алексею Алексеевичу в Севастополь переправить.
– Звонить тебе буду домой завтра поздно вечером. Не забудь только номер вагона и имя проводника записать, а то знаю я тебя. Ты будешь каяться и извиняться и бить себя в грудь кулаком, а я вдоль состава бегать, проводников ловить и опрашивать: не оставил ли кому длинный лохматый очкарик бумаги для передачи…
Вести были неоднозначные, как к ним относиться, вот так сразу Алексей Алексеевич решить не мог. О’Нил наступал на пятки в области, где Алексей Алексеевич привык считать себя и сильнее, и дальше продвинутым. Но, с другой стороны, совместный доклад был вещью лестной и вполне в духе времени, а если бы удалось договориться и скоординировать усилия, они с О’Нилом рванулись бы вперед с такой скоростью, что прочим конкурентам в их непростой проблеме делать стало бы и вовсе нечего.
Алексей Алексеевич машинально глянул на часы и обмер. Еще полчаса назад ему полагалось быть у врача. Он и побежал. Нет, что ни говори, а санаторный отдых грозил обернуться делом хлопотным и суетливым.
Кабинет врача отыскался как-то сам собою. Против ожидания, вместо длинной очереди мающихся людей перед дверью кабинета сидела лишь одна оживленно беседующая пара – гаремная дама-конфидентка и очень импозантный мужчина с красивыми седыми висками. Алексей Алексеевич пристроился рядом. Дама сухо кивнула ему, чему Алексей Алексеевич, в ситуации сходу не разобравшись, невнимательно удивился.
– Так я подожду Вас там, внизу, – говорил мужчина, глядя на даму маслено. В это время дверь кабинета открылась, выпуская…– тесен мир санаторный! – льдышку из третьего купе. Конфидентка скользнула внутрь, и Алексей Алексеевич остался один, поскольку и девушка, и мужчина с красивой сединой покинули коридор с редкостной стремительностью.
Ждать даму пришлось долго. А когда она появилась, то в разговоры с Алексеем Алексеевичем вступать не стала. Ну, что ж, – подумал Алексей Алексеевич с самого себя рассмешившим облегчением, – эта проблема, похоже, разрешилась сама собой. Он постучал, сунул голову в приоткрытую дверь, спросил: “Можно?” и услышал в ответ сакраментальное:
– А-а,