– Но рана выглядит так, словно она была нанесена давно и успела зажить. Неужели мы так долго в пути? – Сыщик старался казаться уверенным, но несложно было заметить его беспокойство. Ведь он должен был защищать поезд, а в результате даже ничего не увидел. Даже не мог понять, сколько времени. – Проклятье, – выругался он. – Все часы перебиты или не работают. Мы без времени и связи до самого города. Будем гадать весь оставшийся путь, сколько нас не было и что произошло. А по прибытии я смогу лишь сказать в свое оправдание слово «банда».
– Думаю, такое объяснение всех устроит, – попытался поддержать его сонный Карнелий.
– Это отличное объяснение для машинистов, проводников и пассажиров, – заметил сыщик. – Но не для меня.
– Много жертв? – осторожно спросил барон, глядя на пустой диван напротив. Кристофа он уже мысленно похоронил.
– Странность в том, что некоторые пропали из поезда, а остальные выжили.
– В таком случае, может, выжили и пропавшие? – Карнелий даже знать не хотел, что аура сделала с выжженными телами несчастных.
– Я нашел лишь тело моего напарника. Проверил все купе и вагоны. Пассажиров было больше. Один вагон сильно пострадал. Там было много крови, но не было тел. – Он какое-то время молчал, затем сказал: – Ладно. Разберемся. Вы уж простите, что поделился этим. Как и вы, еще туго соображаю.
Сыщик уже вышел в коридор, когда Карнелий бросил ему вслед:
– А вы никого не видели? Совсем никого из нападавших?
Карнелий изо всех сил старался не демонстрировать надежду в своих глазах. Пытался казаться мрачным и напряженным. Хотя напряженным он и вправду был.
– Нет, никого, – разочаровал его наблюдатель и ушел, а Нериан провел руками по зажившим ранам и задумался, кто его спас.
– Фред? – прошептал он.
Вокзал Лорвенелла. Рудрет. Сутки спустя
Столичный вокзал был крупнее, чем фортонский, и даже несмотря на то, что один путь был закрыт, меньше народу от этого в Лорвенелле не стало, даже ночью. Поезда прибывали и отбывали по расписанию в других направлениях. Однако иногда главе привокзальных смотрителей Сорстону казалось, что он слышит гудение именно шестьсот девяностого, прямо с закрытого пути. Когда это случалось, Сорстон выбегал из здания вокзала на пустую платформу и долго вглядывался вдаль. А уж в первые сутки после исчезновения поезда начальник привокзальных смотрителей каждый час проверял станцию и каждый раз возвращался разочарованным. Да и не он один. Работники вокзала постоянно шептались о шестьсот девяностом, и история стремительно обрастала немыслимыми мистическими подробностями, которые, разумеется, имели мало общего с правдой. Но это было неважно, так как привокзальные отряды следили лишь за регистрацией прибывших, а на поездах были не более чем охранниками-наблюдателями. К детективам