Больны обыкновенностью. Алексей Александрович Степаненко

и, не говоря ни слова, начала есть. «Эй! Ты чего стоишь?» – крикнула мне женщина. «Здесь нет стула», – ответила я. Она подошла ко мне, посмотрела на пол и ударила сидящую справа девушку. Та упала и молча встала, будто она сама упала. Я с широко открытыми глазами смотрела на стол и с недоумением протянула: «Зачем?» Женщина показала пальцем на стул, дав понять, что мне нудно туда сесть. Не хотелось начинать утро со скандалов, поэтому молча села и принялась за свой завтрак. Когда меня привезли сюда, я думала, что это что-то типа санатория, но судя по еде, это ферма, где мы – животные. Каша, которой можно заделывать дыры в корабле и чай, на котором, по виду, сможет завестись машина. Доверия эта пища не внушала, но это был единственный выход выжить.

      Дни шли одинаково серо. Друзей не удавалось найти, так как все были полностью замучены тошнотворной обыденностью бытия. Серые корпуса, белые комнаты, чёрная атмосфера, блуждающая пустыми коридорами Креста Божьей помощи, или как его называют постояльцы – «Крест». Это крест на личной жизни, крест на своём «Я» и крест, который вставят в рыхлую почву могилы, когда ты наконец-то умрёшь, таким образом, избавишься от страданий, через которые проходило твоё тело здесь. Все эти мысли были навеяны этими оттенками серого и мрачными лицами всех, кто находился здесь. Я просто рассуждаю, я не преувеличиваю, я смотрю правде в лицо. Здесь мы – никто, здесь мы – пешки, которыми швыряются направо и налево. Мы рабы…

      Потолок… белый… с трещинами… потолок. Ободранные обои, наполовину разваленная тумба, скрипучая кровать.… Эта комната так и подталкивает меня на оптимистические мысли, не так ведь? Жить так и хочется. Но хочется жить там,… где люди живут, а не гниют от безделья, где все могут жить, а не корятся. Тут мне в голову пришла замечательная мысль: почему бы не попробовать найти что-то интересное в моей комнате? Седьмой раз за неделю. Света было не очень много, так как за моим окном красовалась серая, как мышь стена. Я с отчаянием пыталась найти хоть что-то. Думаете, удалось? Не просто так я седьмой день ищу что-то, значит оно запрятано очень и очень продуманно. Вы спросите, что я ищу? А я ещё раз повторю: «что-то»! За эти дни я полностью сошла с ума и просто лежать и наблюдать, как время уничтожает и пожирает мою личность изнутри, стало скучным до истерики. Под кроватью, в щелях, за тумбой, мои поиски шли долго, но уверенно. Нельзя было издавать громких звуков, так как твои соседи, так и норовят тебя сдать кому-то. Ведь им за это положена награда. Дополнительная чашка чая за то, что ты ещё больше испортил кому-то и так испорченную жизнь. Ладно, если бы этот чай был чаем, так нет, как будто его сделали из обычной травы, которую нарвали у реки портового города и подкрасили эту жижу гуашью. Вкусно? А для нас это роскошь. Вы что, две чашки чая и ты – авторитет Креста.

      Хоть я и не верующий человек, но всё равно всегда ассоциировала крест с чем-то, что даёт надежды, что спасает некоторых людей. Сейчас же крест для меня стал крестом, который зачеркнул всю мою историю и всё моё будущее.