Очень похоже, что Генрих тоже уже наелся этого могущества до рвоты. Недаром он попытался предупредить своего сменщика, как только подселенец покинул его умирающее тело. Слишком поздно, ритуал, отработанный сотнями лет, не давал сбоев. Страх мучительной смерти, плюс манипулятивные техники сделали своё дело, в очередной раз превратив Ульриха в оружие, с помощью которого пришелец последовательно и беспощадно уничтожал его мир. За десятки воплощений пленник опробовал всё, от открытого бунта до коварных интриг, и успел убедиться в полной бесперспективности сопротивления. Пару раз он даже пытался покончить с собой, но Радвила всегда был на чеку и перехватывал управление его телом до того, как он успевал причинить себе травму, несовместимую с жизнью. А прочие раны, даже очень тяжёлые, подселенец излечивал в считанные секунды.
– И почему люди не умирают от полной безнадёги и отчаяния? – в очередной раз посетовал пленённый Магистр. – Это ведь тоже сродни болезни.
Увы, всесильный захватчик не позволял своему носителю отдать концы, пока его преемник не был подготовлен к несению вахты. А потом, откуда ни возьмись, на старого носителя враз обрушивались все недуги, и из могучего мужчины он превращался в развалину. Вот только обычно Радвила не заставлял их умирать так долго и мучительно, как умирал в этот раз Генрих. Что же такое тот натворил, что подселенец решил над ним поизмываться?
– Он сам так захотел,– отозвался Радвила на мысленный вопрос своего носителя. – Решил таким образом себя наказать. Глупец, это совершенно ничего не меняет. Но я не стал спорить, позволил ему умереть естественным путём.
Что ж, это неудивительно. Чувство вины перед ни в чём не повинным человечеством давно уже стало постоянным спутником жизни двух непутёвых магов. И искупления грехов ждать не приходилось.
– Не думай, будто я не понимаю, что вы с Генрихом давно перегорели,– презрительно бросил Радвила. – Люди слишком чувствительные и хрупкие существа.
– Так отпусти нас,– с тоской воззвал Ульрих к своему мучителю. – Разве нет других людей? А мы с Генрихом умрём, всё забудем и спокойно уйдём в небытие вместе с остальными жителями Таласа.
– Ты уж потерпи немного, Ули,– в голосе Радвилы зазвучало сочувствие,– недолго осталось. Мне сейчас менять носителя совсем не с руки. Сознания ведь очень долго притираются друг к другу, вырабатывают синхронность восприятия, как бы вступают в резонанс. Разве ты