Тогда Ага со своим обычным спокойствием поднялся на сцену и начал восхвалять преданность своей жены такими словами, которые были бы уместны в устах любого профессионального политика во время предвыборной кампании. Конечно, реакция последовала незамедлительно: все присутствующие разразились криками «Анна! Анна!», люди вскакивали на столы и топали ногами. Столы были на подвижных распорках, они начали падать, одна из бразильских женщин оказалась под ними, а сверху другие продолжали топать; в результате упавшей сломали ногу. Я взглянул на объект их восхищения – лицо Анны побелело от ужаса, она была в шоке. Англичане изумленно смотрели то друг на друга, то на окружающее их безумие: этого ли они ожидали? Через несколько месяцев все они покинули нас.
Почему и я не последовал за ними, хотя ни в коей мере не являлся любителем подобных представлений? Просто потому, что на следующий день я поговорил с друзьями, которые «возглавляли» этот эпизод, и понял, что это «спонтанное» событие было организовано, оно произошло не случайно, все было тщательно спланировано и отрепетировано. В тот момент мое любопытство было слишком сильным, чтобы позволить мне уйти. Я хотел знать причины.
Четырнадцать лет спустя я, кажется, начинаю приближаться к ответу, который удовлетворяет меня в достаточной степени, хотя я прекрасно понимаю, что он понравится далеко не всем. Дело вот в чем: как только в человеке начинает работать механизм чрезмерного самоотождествления, параллельно в действие вступает процесс, в результате которого гипертрофированное чувство своей значимости разрушает самое себя. Я бы сказал, что здесь действует практически непреложный закон: когда человек слишком сильно связывает себя с подобным чувством собственной важности, он одновременно начинает ощущать, что вместе с этой бесполезной оболочкой разрушается и его сущность. Тогда человек либо проглотит горькую пилюлю и будет продолжать свой путь, либо в обиде удалится. Кто-то остается, кто-то уходит.
Этот закон применяется на всех уровнях, его нельзя считать исключительно теоретической концепцией. Он затрагивает все области человеческого поведения, включая взаимоотношения с учителем. В любой истинной Традиции человеку, в конце концов, приходится определять границы своей преданности учителю и учению, поэтому нетрадиционное или шокирующее поведение учителя является неотъемлемой частью всех существующих методик. Благодаря этому учитель может убедиться, что обучение действительно происходит. У ученика всегда есть возможность покинуть учителя; если бы учитель не испытывал доверие ученика, это значило бы, что он дурит тому голову, лишая его неотъемлемой свободы выбора: уйти или остаться.
При