Истолкования могут завести очень далеко и высоко – это зависит от ваших возможностей. Поэтому люди рассматривают данную историю в свете одного или нескольких ее толкований. Затем они принимают или отвергают их, после чего успокаиваются, ведь они пришли к определенному мнению. Их ответы обусловлены привитым образом мысли. Но давайте посмотрим на их ответы. Одни скажут, что это пленительная и трогательная аллегория Божественного присутствия. Другие скажут, что она показывает, насколько глуп человеческий род. Третьи – что она направлена против схоластики. Еще кто-то – что это просто анекдот, списанный Руми у Санаи; и т.д. И все потому, что никто из этих людей не отведал скрытого содержания, никто даже не заподозрил, что оно существует. Прочитав эти слова, заурядный ум без труда сумеет от них отмахнуться, дескать, вот, кто-то дает изощренное объяснение, которое невозможно проверить.
Но мы здесь не для того, чтобы оправдываться. Мы здесь для того, чтобы распахнуть двери сознания перед возможностью того, что истории могут быть обучающими документами. Мы должны объяснить, что этими документами можно воспользоваться. И, в первую очередь, мы здесь для того, чтобы сказать, что самое древнее и самое важное знание, доступное человеку, частично содержится в этих документах. И форма этого знания, какой бы примитивной или старомодной она ни казалась, – возможно, единственный носитель, способный запечатлеть, сохранить и передать некоторые учения. Кроме того, обучающие истории – это произведения сознательного искусства, созданные людьми, которые точно знали, что делали и делали это ради пользы других людей, которые, в свою очередь, знали, как этими историями можно пользоваться.
Заурядному мыслителю необходимо время, чтобы понять, что если он ищет истину и некое тайное учение, то они могут быть скрыты в такой форме, которую он, возможно, сочтет наименее вероятным носителем того, что он ищет.
Но чтобы овладеть этим знанием, ему придется почерпнуть его там, где оно действительно находится, а не там, где оно могло бы быть, согласно его представлениям.
Есть множество свидетельств того, что этот метод – специально придуманных и передаваемых из уст в уста рассказов – существует во всех культурах. Не обязательно ограничиваться восточными сказками. Но именно в историях восточного происхождения мы находим наиболее полные и наименее испорченные образцы этого традиционного жанра. С них мы и начнем. Они естественным образом приведут нас к важным документам западной и других ветвей данной традиции.
Итак, приступая