Когда все удалились, Сунь У-кун вошел в пещеру, освободил Танского монаха, Чжу Ба-цзе и Ша-сэна и достал свой железный посох. Трое освобожденных стали благодарить Сунь У-ку-на, а затем привели в порядок коня, собрали всю свою поклажу и покинули пещеру. Вскоре они вышли на большую дорогу и двинулись дальше на Запад. Не успели они пройти и нескольких шагов, как услышали громкие крики.
– О Танский монах! Отведай скромную трапезу, приготовленную для тебя!
У Танского монаха сердце замерло от страха.
Вам, читатель, конечно, неизвестно, кто звал Танского монаха. Если вы хотите об этом узнать, прочтите следующую главу.
Глава пятьдесят третья,
повествующая о том, как Танский монах, выпив воды, зачал и как затем ему удалось избавиться от дьявольского плода
Восемьсот добрых дел должен ты совершить
И три тысячи тайных заслуг накопить,
Злого недруга должен, как друга, любить,
Что желаешь себе – должен ближним творить, —
Лишь тогда ты исполнишь священную волю
Будды, в Западном небе живущего,
Лишь тогда ты познаешь блаженную долю
Человека, законы блюдущего.
Как ни билось чудовище, полное сил,
Защищаясь коварством огня и воды,
Зря пропали безумства его и труды:
Лао-цзюнь всемогущий его покорил
И, подобный орлу, в небеса воспарил;
За собой, хохоча, от звезды до звезды
Он вола упирающегося тащил.
Итак, мы остановились на том, что Танского монаха кто-то позвал. Оказалось, что это были духи: дух, почитаемый в этих краях, и дух – властитель горы Золотой шишак. Каждый из них держал в руках монашескую чашу для подаяний, сделанную из червонного золота.
– Святой отец! – кричали они. – Еду в этих чашах вымолил у добрых людей Великий Мудрец Сунь У-кун. Вы не послушались его чистосердечного совета, вот и попались в лапы злому чудовищу. Сколько хлопот вы доставили Великому Мудрецу?! Сколько горя и мучений он перенес! Но хорошо, что не напрасно: теперь он вас всех выручил из беды. Идите же сюда и закусите, а потом пойдете своей дорогой. Не отказывайтесь, так как этим вы обидите Сунь У-куна, который искренне и из почтения к вам собирал это подаяние!
Танский монах обернулся к Сунь У-куну и с чувством произнес:
– Я в неоплатном долгу перед тобой, ученик мой! Нет слов, чтобы выразить тебе мою благодарность. Знал бы я раньше про козни чудовища, не попал бы в такую беду!
– Скажу тебе, ничего не скрывая, наставник мой, – с жаром отвечал Сунь У-кун. – Лишь потому, что ты не поверил мне, ты угодил в расставленную для тебя ловушку. Жаль,