Эта часть города умирала. Деловая жизнь переместилась в пригород вслед за средним классом. Здания и магазины не ремонтировались уже десяток лет. На улицах почти не было людей, но молодой человек с бородкой старался как мог: пробегал через пассажи, притормаживал у выходов и, наконец, нырнул в лифт универмага за секунду до закрытия дверей.
Лифт поскрипел наверх. Когда он достиг пятого этажа, внутри остался только молодой человек. Он быстро пересек этаж, направляясь в мужской туалет.
Две минуты спустя он смыл отвратительную массу черных волос в унитаз, закопал шляпу под горой бумажных полотенец и улыбнулся своему отражению в зеркале.
– Мои поздравления, мистер Сиберт, – весело заявил он. – Что там Локк сказал тебе?
– Ты же был актером, не правда ли, Сиберт?
– Когда-то. Боюсь, довольно посредственным.
– И почему бросил?
– Не получал того, чего хотел.
– Чего же?
– Если ваши психологи этого не выяснили, я им не помощник. Не хочу упрощать вам работу.
– В этом твоя ошибка, Сиберт. Живой актер – пусть и бедный – лучше, чем мертвый авантюрист. А именно им в конце концов ты и станешь, если потянешь одеяло на себя. Ты – наш с потрохами, Сиберт. Ты – набор данных, записанных на пленку и бумагу, просто трехмерная картинка. В какую бы нору ты ни забился, мы тебя отовсюду вытащим…
– Если сможете меня найти, Локк, – обратился к зеркалу Сиберт. – А сейчас вы меня потеряли.
Он пробежал по служебной лестнице к выходу на Мэйн-стрит, прошел через несколько отделов подержанной одежды, пару раз поднялся на эскалаторе и спустился по ступеням и, наконец, через запасный выход выбрался на Двенадцатую улицу. Когда едущий на восток автобус приподнялся на колодках и рванул со стоянки, Сиберт ужом проскользнул в закрывающиеся двери. На милю отъехав от мэрии, он вышел, пробежал через две аллеи и нырнул в свободное такси.
– Едем на запад. Я скажу, когда остановиться, – выдал он, немного запыхавшись.
Таксист кинул на него быстрый взгляд в зеркало заднего обзора, круто развернул дребезжащий «Мерседес» 44-й модели и двинулся на запад. В этот момент Сиберт сравнил лицо водителя с голографической проекцией на заднем сиденье. Они совпали, хотя уверенности Сиберту это не добавило.
Отпустив такси, он подождал, пока оно скроется из глаз, и только потом направился на север. Улица была пустынной, а небо – ясным. Он быстро миновал пять кварталов, чувствуя, что по мере приближения к многоэтажкам Кволити Тауэрс в нем растет нездоровое волнение.
Он не смог разглядеть то место, где река Канзас впадает в Миссури. Дым из промышленной части города заволакивал