Звучало это довольно привлекательно. До конца лета оставалось еще больше двух месяцев, которые я собирался провести в Солнечном. В салоне было по три сеанса в день по будням и пять по выходным. При желании, мы могли бы просмотреть такое количество фильмов, что даже в голове не укладывалось. Подобные же мысли ясно читались в широко раскрытых глазах моего кузена. Но всё же отцовский подарок…
"И ещё на компьютере играть, когда никого нет!" – сказал я тоном купца, заключавшего миллионную сделку на Сорочинской ярмарке.
"Только по будням!" – владелец видеосалона смотрел мне прямо в глаза.
"Хорошо!" – уверенно сказал я и пожал ему руку.
Не помню, что за фильм мы смотрели тем вечером. И сколько всего их было тем летом. Спустя месяц, мужик при виде нас морщился, но договор выполнял неукоснительно. Я ни разу не пожалел, что согласился на ту сделку, а недовольный вид лавочника только добавлял мне уверенности в правильности сделанного мной выбора.
А вот что я сказал про судьбу часов родителям, я не помню. Соврал наверное…
Лето прошло, наступила осень. Последний школьный год. Денег не было ни копейки и каких-либо ценностей тоже. Даже на видеосалоны приходилось клянчить рубли у родителей. Единственные деньги, которые были тогда в цене – это пятнадцатикопеечные монеты – на них можно было играть в автомат с машинками, установленный в холле гостиницы "Беломорская". А потом и он сломался.
Так и прошли мои тинейджерские годы – совсем без денег. Жалею ли я об этом? Тогда да, а даже не знаю…
Жизнь на стипендию в Питере
К моменту окончания школы, я твёрдо решил покинуть свой родной город. Целью был выбран Ленинград, в основном, потому что там жил мой дядя со своей семьёй. Блата ни у меня, ни у дяди не было и в помине, просто хорошо было иметь хоть кого-то знакомого в то неспокойное время.
История поступления в финансово-экономический институт имени Вознесенского (в просторечии – финэк), безусловно, заслуживает отдельного повествования, а здесь, как и обещано, речь пойдёт о деньгах. А именно о стипендии как источнике финансирования жизни студента.
При советской власти стипендии были не очень большие, рублей двадцать максимум. Отличники и активисты получали чуть больше, но ненамного. Однако к моменту моего поступления, советская власть уже почти закончилась, а новая пока не началась. Так что получали мы те же двадцать рублей, но уже с задержками. В 1992 инфляция разогналась до двадцати с лишком процентов в месяц, что значительно обесценило те двадцать рублей, что нам причитались. Чтобы не быть голословным – простой пример: сейчас одна поездка в питерском метро стоит 27 рублей. А тогда стоила 5 копеек. Учитывая деноминацию 1998 года, получается, что метро подорожало в пятьсот сорок тысяч раз. Это и есть инфляция.
Наш курс был последним, который был отправлен на картошку. На двери факультета, рядом со списком зачисленных, почти сразу же вывесили приказ об обязательной учебной командировке в