Половина солнца. Ад Вороновский

перестал носить свои старые линзы. Мне почему-то не нравились мои чёрные глаза раньше, – он дотронулся до своего лица. – Теперь избавился от лишних хлопот, да и линзы изнашивались.

      Я недоверчиво смотрел на него. Мне не верилось. Хотя и очень хотелось.

      Я не понимал одного – если это последствия его силы, почему не рассказать? Они все знали, что я теряю память от аномальной магии. Так почему Олеан не мог сказать честно?

      Или же это вправду просто линзы, и я становлюсь параноиком? Да ну, чёрт бы его побрал. Ла Бэйл смотрел на меня, и я только сейчас это заметил. Он улыбнулся.

      Дрю пробормотал, что ему идёт чёрный цвет.

      Я заглянул в альбом художника и увидел там курящего на подоконнике Олеана, и тёмные глаза сильно выделялись на фоне белого листа.

Северный Олень

      Я не понимал, почему Олеан продолжал врать брату и Хэллебору. Совершенно. Но на то были свои причины, я это знал. Так что не спрашивал.

      Ла Бэйл смотрел в окно, скрестив руки на груди. Не самая удобная поза. Мне никогда не нравилась.

      Он обернулся, словно услышав меня, и его ладони исчезли в карманах толстовки. Я решил оборвать свои мысли:

      – Так когда снова начнутся уроки?

      Он вскинул брови:

      – Ты что, хочешь учиться?

      Я покачал головой, одарив его иронично-сочувствующим взглядом.

      – Нет, конечно. Просто это странно.

      Олеан пожал плечами. Снова.

      – Ничего странного.

      Эти слова очень странно звучали из уст Олеандра ла Бэйла. Я снял резинку с руки и завязал лохмы в хвостик. Немытые волосы мешались.

      – Ладно, и как вы тогда выясните свои способности? – Я старался не смотреть на Эндрю, говоря это. Брат бы расстроился, если бы я напомнил ему о прошлом.