– Ну что, вы идёте?
– Иду… иду… – ответил Чарли.
В соседнем вагоне людей оказалось чуть больше, но Мэг и Чарли шли дальше, раз за разом открывая новые двери. Поначалу, вагоны практически ничем не отличались и большая часть пути оказалась до ужаса однообразной, разве что, шторки на окнах и количество пассажиров изредка кидали намёки старику о том, что он вовсе не заблудился и не попал во вселенскую временную дыру, зациклившую его на определённом моменте жизни, о которой так много писали в газетах.
В принципе, люди вокруг казались довольно спокойными, а ведь только что, буквально минут пятнадцать назад, по этим же коридорам едва плёлся раненный человек, которому повезло добраться до вагона старого врача, который и оказал ему первую помощь. Неужели всем настолько плевать? Не могли же они так быстро забыть о человеке, с чьей головы стекали реки крови? И не заметить тоже не могли. Хотя, поглядеть на них, так всё понятно становится – телефоны заволокли их внимание так, что пожарную сирену теперь не услышат, что уж говорить о полуживом человеке, еле-еле пробирающемся сквозь ряды сидений.
– Давайте скорее, Чарли! – подгоняла его Мэг, которая к этому моменту каким-то чудом смогла подавить страх и даже умудрялась идти впереди старика.
Архитектура трёх последних вагонов, хотя правильнее будет сказать, трёх первых вагонов, сильно отличалась от остальных. Коридор стал уже и переместился к одной из стен, где по-прежнему оставались окна. Всё остальное пространство загораживала тоненькая металлическая, но оформленная под дерево, стена, в которой периодически мелькали раздвижные двери, прямо как в традиционных домах средневековой Японии: «Сёдзи» – вроде бы так они называются. По сути, это скрытое пространство разделялось на отдельные комнаты, в которых всё действительно напоминало обычную комнату: стол, стул, кровать, светильник и прочая мелочёвка. Учитывая, что всё это находилось в поезде, такие комнаты можно было бы назвать «vip-классом», в основном в первых трёх вагонах селились люди побогаче, либо те, кому далеко ехать, например неделю или даже месяц. Но этот поезд шёл до одного единственного пункта и без всяких остановок. Уже этим вечером, ровно в девять он прибудет на станцию и дальше не поедет. Так что в таких особых местах (отдельных номерах) большой надобности не было, но если есть деньги, почему бы не позволить себе приятную роскошь…
Поезд, все его вагоны, выглядели довольно опрятно: стены не испорчены, свет работает исправно и шумоизоляция показывала себя в лучшем свете, звук стучащих колёс был единственным и совсем не напрягал слух. Но последние три, чёрт, первые, три вагона, отличались особой чистотой, на стёклах совсем не оставалось пыли и даже разводов, шторы здесь висели