Мы перестали удивляться
Моей любви, твоей тоске.
И вроде тянет нас расстаться,
Но мы молчим. Рука в руке.
Весны начальные капели
Как будто где-то вдалеке.
А мы с тобою надоели
Моей любви, твоей тоске.
И мы молчим. Сказать не смеем
Моей любви, твоей тоске,
Что оглянуться не успеем,
Как наши дни – на волоске!
Седые волны разбивают,
Смывают замки на песке,
Как будто гибель предрекают
Моей любви, твоей тоске.
И сколько жить ещё на свете
Моей любви, твоей тоске,
Не знаем мы, не знает ветер,
Не знают люди в городке.
И сны порядком подустали,
И рок пульсирует в виске.
Мы удивляться перестали
Моей любви, твоей тоске…
«Люди едой озабочены …»
Люди едой озабочены —
Что бы купить иль продать.
Долларом всё разворочено.
Кто бы мог песню подать?
Люди, подайте мелодию
На пропитанье души
Или напойте рапсодию
Из меркантильной глуши!
Чёрство народ базальтовый
Мимо к ларькам бежит,
А на тоске асфальтовой
Сердце, как шляпа, лежит.
Бросьте хоть нотку малую!
Рифму подай, земляк!
Или, как шутку шалую,
Звонкий швырни пятак.
Занято место лобное.
Сердце – пустым-пусто.
Где же вы, люди добрые?! —
Хоть бы откликнулся кто.
Люди едой озабочены,
Хлебом насущным – все.
Души в авоськи вворочены
На роковой полосе.
ПРОРОК
Я был во сне. Вдруг хор созвучий,
Подобно страсти роковой,
Вонзаясь в ночь и в сон дремучий,
Воззвал из глуби вековой:
«Довольно спать! Восстань, несчастный!
Твой жребий ждёт тебя в глуши
Непроходимой и прекрасной,
И неизведанной Души!
Покинь бездейственное ложе! —
Твой дар высоким Небом дан!
Тебе безмолвствовать негоже:
Душа – земля и океан —
Твоих глаголов ждёт певучих,
Твоих пророчеств огневых,
Твоих прозрений вещих, жгучих
И откровений ножевых.
Восстань! И, Небом осенённый,
Все тайны истин огласи
И каждый звук произнесённый
К чертогам Бога вознеси!».
Мне голос был ночного хора —
Он звал из бездны вековой.
И я восстал! И знаю, скоро
Приму свой жребий роковой!
ПЕВЕЦ
Вас было много. Он – один:
И друг единственный – отрёкся.
Певец в любви своей обжёгся —
Средневековый паладин!
Вас было много роковых,
Пустых хулителей искусства;
Вам были чужды страсть и чувства —
Вы осмеяли злобно их.
Но шёл