Сначала Роберту показалось, что профессор злится, и он испугался, что профессор откажется от работы с ним. Даже если профессор сделает это, Роберту не за что будет его винить. Вернувшись в Оксфорд из Парижа двумя неделями ранее, он связался с коллегами профессора в Стокгольмском университете и включил их недавние находки в новую работу, выполненную профессором за последние несколько месяцев. Он работал до поздней ночи десять дней подряд, прежде чем пришел к выводу, что его идея правильна. За эти десять дней он наметил новый генетический процесс, который объединил стокгольмские исследования с исследованиями его лаборатории в Оксфорде, и все его расчеты, казалось, подтверждали его идеи. Он должен работать.
Затем через своих знакомых на кафедре богословия он выяснил, что Терновый Венец действительно все еще находится в хранилищах Нотр-Дама. Даже самые уважаемые богословы в Оксфорде считали, что есть все шансы, что «это» не подделка.
Единственной проблемой, которая осталась решить, было то, как достать реликвию. Это было камнем преткновения в течение последних нескольких дней, но, поскольку судьба иногда имеет привычку помогать тогда, когда этого совсем не ожидаешь, решение было возникло само собой.
Во вчерашнем экземпляре университетского журнала была опубликована фотография французского священника по имени кардинал Лорантин с надписью «Крайст-Черч приветствует студентов-фанатов». Через две недели в Крайст-Черч-Колледже состоится Конференция Мировых Религий, в которой примут участие религиозные лидеры со всего мира. Взволнованный, Роберт продолжал читать, что кардинал Лорентин, один из главных католических священников во Франции, ответственный за деятельность католической церкви в Париже, был бывшим студентом Крайст-Черч и будет собирается присутствовать на конференции через две недели.
Слова профессора Таккера прервали его мысли:
– Ты гений, мой мальчик! Ничего, кроме чистого гения. – Профессор медленно двинулся к нему, протянув руку. – Позвольте мне пожать вашу руку, молодой человек. Это лучшая идея, которую я слышал за последние годы!
Профессор сделал паузу, и сердце Роберта почти остановилось.
– Это, несомненно, будет блестящей работой! Невероятно! И процесс, который ты обрисовал в общих чертах, является первоклассным материалом… фантастическим… мы должны немедленно запатентовать его… или скорее… ты должен запатентовать его немедленно! Новый процесс – твоя идея, парень, и он может просто сделать тебя знаменитым!
Профессор был взволнован и доволен. Он всегда знал, что у Роберта есть потенциал для великих дел, и теперь он это доказал.
Всего за месяц в аспирантуре Роберт придумал новый генетический процесс, о котором раньше никто не думал. Несомненно, кто-нибудь еще открыл бы его в течение следующего года или двух, но факт состоял в том, что Роберт сделал это. Все сам. Возможно, это открытие достойно Нобелевской