В доме гремела музыка и была огромная куча народа, я припарковалась возле машины Ник и пошла на поиски. Но, к счастью, искать никого не пришлось, потому что Ники уже спускалась ко мне по ступенькам.
– Боже Энди! Почему ты такая взъерошенная ? – ответить мне не дал пристальный взгляд из толпы в доме, который внимательно изучал каждый мой трясущийся сантиметр. Аккуратные брови нахмурились над зелеными глазами, и, извинившись перед кем то, Александр направился в сторону выхода, к нам. Не желая этой встречи, я схватила подругу за руку и потянула к машине.
– Объясню по дороге, садись, – она послушно села на пассажирское сиденье, и как только дверь за ней захлопнулась, мы сразу же уехали, оставив на лужайке у дома задумчиво хмуриться хозяина вечеринки. Что ж. Мне не впервой.
– Детка, у тебя руки дрожат! Тебя кто-то обидел? – я бросила взгляд на руль, где нервно дрожали мои пальцы.
– Постарайся отнестись с пониманием ко всему, что я тебе расскажу, – дождавшись пока она кивнула, я начала рассказ о странном бродяге-маньяке, который пообещал, что найдет и убьет меня, умолчав лишь о том странном голосе во мне. Ник внимательно слушала, и когда мы подъехали к моему дому, на ее лице отразилась злость.
– Я знала, что это глупая затея ходить в лес одной! Почему ты такая безрассудная? – в ответ, я послала ей скептический взгляд, и, поколебавшись, она сдалась.
– Ну ладно. Обычно из нас двоих безрассудством страдаю я, – так-то лучше. В конце концов не на моей ягодице выбит жизнерадостный котенок с пятнадцати лет.
– Ты останешься со мной на ночь?
– Ну конечно, – Ник потянулась ко мне и мы обнялись. Так приятно было осознавать, что в мире есть такой человек, который тебя поймет и поддержит, останется, если это будет нужно, обнимет, это очень дорогого стоит. Мы вышли из машины и пошли в дом, еды, как всегда, никакой не было, поэтому искупавшись, мы улеглись на моей кровати. Перед тем как лечь, Ник тщательно проверила замки и двери, убедившись, что все закрыто. Я свернулась клубком возле нее, ненавидя себя за слабость и страх, который никак не уходил. Из нас двоих, сильной, всегда была я, я защищала Ники, а теперь исчезла уверенность, что я смогу уберечь даже себя. Вскоре, меня настиг сон, мне снился мой пес, он бежал ко мне через лес, перепрыгивая кусты и корни деревьев, что-то было у него в зубах.
– Эй! Привет! Ну-ка что тут у тебя? – во рту у Атэя был кусок какой-то черной ткани. Отец говорил маме, что к нам приближается какая-то темная беда. В наших краях, темные цвета носили только в трауре, значит это, принадлежало чужаку. Как только я заметила, что пасть пса испачкана кровью, Ати вскочил, и предупреждающе зарычал вглубь леса. Меня охватила паника, кто-то шел сюда с той стороны. Одной только моей мысли хватило, чтобы зелень начала сгущаться, образуя прочную стену из веток, корней и листьев. Я прислушалась. Щелчок.