Я распаковал коробку и открыл ее. Внутри, на слое ваты, лежало закатанное в пластик удостоверение Лос-анджелесского департамента полиции. Фотография на нем оказалась в точности та же, что и на моих водительских правах, с тем странным замороженным выражением лица, которым, похоже, отличаются все фото на документы. Под фотографией имелась моя подпись – тоже с водительских прав. Еще ниже – имя-фамилия, моя ученая степень и должность «специальный консультант», напечатанные типографским шрифтом. Жизнь имитирует искусство…
– Я тронут.
– Нацепляй, – сказал Майло. – И постарайся поторжественней.
Карточка очень походила на тот бейдж, который я носил в Западном педиатрическом, только вместо шнурка – зажим. Я прикрепил его к воротничку рубашки.
– Вещь! – сказал Харди. – Если б с ней еще и в кино бесплатно пускали – вообще цены не было бы.
Он полез в пиджак и выудил оттуда сложенный лист бумаги.
– А теперь осталось только прочитать и подписать. – Протянул мне ручку.
Я прочитал – сплошь мелкий шрифт.
– Тут говорится, что вы не должны мне платить.
– Верно, – с притворной грустью вздохнул Харди. – И если вы порежетесь бумагой, читая эти документы, то не сможете вчинить иск департаменту.
– Это чтобы начальство не ныло, Алекс, – сказал Майло.
Я пожал плечами и поставил подпись.
– А теперь, – объявил Харди, – вы – официальный консультант Департамента полиции Лос-Анджелеса. – Он сложил бумагу и сунул ее обратно в карман. – Прямо как тот петух, который затрахал всех кур в курятнике, так что его кастрировали и превратили в консультанта.
– Очень лестно, Дел.
– Друг Майло – мой друг, и все такое.
Майло тем временем достал свой швейцарский армейский нож и открывал заклеенные коробки. Дюжинами вытаскивал оттуда папки и аккуратными стопками раскладывал на обеденном столе.
– Они в алфавитном порядке, Алекс. Можешь проглядеть их и отобрать самых чеканутых.
Когда он закончил, они с Харди приготовились отбыть.
– А мы тем часом пообщаемся с плохими парнями из базы данных по схожим преступлениям. Уже распечатали.
– Работы – начать да кончить, – буркнул Харди и, хрустнув пальцами, принялся высматривать, куда бы выбросить окурок, сгоревший до самого фильтра.
– Бросьте в раковину.
Он отошел.
Когда мы остались одни, Майло сказал:
– Я вправду тебе очень благодарен, Алекс. Не перенапрягайся – не пытайся все закончить за сегодня.
– Сделаю сколько смогу, пока в глазах не начнет расплываться.
– Хорошо. Мы тебе еще сегодня пару раз позвоним. Вдруг ты чего нароешь по ходу пьесы…
Вернулся