"И опередить кабинетных сидельцев, отсиживающих зады в министерствах. Не до такой же степени они профаны, чтобы не сообразить – откуда стоит начать поиск артефакта? – длились рассуждения Дур Ктума. – Старрианец, вот откуда. Он последний кто вероятно видел прибор… Я выверну сопляка наизнанку, но узнаю, куда он его спрятал. Хотя, если мыслить логически – прибор был на грузовике и Атти его украл. Значит он оставил его на катере. Вопрос – как найти катер? Без перевертыша никак. Не понимаю, почему правительство до сих пор не чешется? Единственное объяснение – оно глупее, чем кажется!"
На самом деле государственные мужи не были настолько не умны и не расторопны. Просто им было невдомек, что присутствовавший на Земле наблюдатель не добросовестно исполнял обязанности, от недостатка ли серьезности, а возможно за сходную цену, по тайной с кем-то договоренности вводя в заблуждение вышестоящие инстанции, мол Объект признаков памяти не проявляет, интересующихся, подозрительных лиц не замечено. К тому же, чиновники не творили беззаконие, уподобившись Дуру и иже с ним, поэтому в схожих инцидентах, принималась одинаковая резолюция – ждать, когда некто нарушит правовое поле, чтобы взять нарушителя с поличным. Чему блюстители порядка неукоснительно следовали, ибо священный их долг неусыпно следить за соблюдением буквы закона. Во что Дур Ктум, меривший действительность собственными весами, никогда бы не поверил. С детства он был убежден, что все без исключения, такие же монстры, особенно всякого рода политические деятели и представители госструктур, существенное отличие лишь в том – он умнее и удачливее.
И еще одна тайна не давала ему покоя. Кому еще понадобился "Транспортатор"? Кто и зачем выкрал прибор до того, как он попал в руки незадачливого спасателя? Как всякий "нормальный" бизнесмен Ктум ненавидел конкуренцию. Бюрократия тупа и медлительна, но конкурент это такой же, как он: изворотливый, жадный, хитрый, предприимчивый и не останавливающийся ни перед чем делец. Как бы этот Неизвестный не стал проблемой куда более.
"Взбодрить своего человечка в ведомстве, пусть и дальше отслеживает информацию."
На пятые или на шестые сутки дорожных мытарств, ухлЮставшись, оборвавшись, беглецы добрались. Бабушкино болотное урочище плешью выгрызло сердцевину нескончаемого лесного массива.
Трудностей путешествию, помимо непроходимых чащоб, добавил сложный рельеф: холмы, пади, норОвистые речушки. К концу пути они так измучились, что потеряли счет дням. Воспринимая время, как свет и тьму, пОсветлу двигались, пОтемну отдыхали. "Чужие здесь не ходят." – уж сказано, так сказано!