Если бы она осталась в Имланде, все остались бы в живых. Отец Броуди. Джей, ее мама и младшая сестренка. В груди завыла боль, она горевала по всему и всем, кто больше никогда не будет с ней.
Ну, по крайней мере, Хирка прибыла сюда не одна, ведь у нее был Куро. Друг, который знал, что она говорит правду, потому что они оказались здесь вместе. Можно было говорить: «Мы». Теперь осталась только она.
И слепой…
Ей надо выбираться отсюда и идти обратно в теплицу, пока никто не нашел набирна. Пока он не начал бродить по окрестностям. Голый. Знающий об этом мире так же мало, как и она когда-то.
Хирка открыла глаза. На ночном столике горел светильник с зеленым абажуром. Она все еще была одета, но кто-то укрыл ее одеялом. Должно быть, это он. Мужчина, который ее ограбил. И спас. Мужчина в свитере с капюшоном. Пахло дымом. Она осторожно повернулась. Он сидел на стуле перед окном и вглядывался в серое небо. Капюшон спущен. У него были русые волосы, которые топорщились во все стороны, как густая трава. Их кончики выгорели. Теперь он казался другим. Теперь, когда она знала, что он ей ничего не сделает.
Мужчина постукивал по подлокотнику кресла, сжимая в руке сигарету. Джей курила, но скрывала это от мамы. «Курение убивает людей», – говорила она. Но Джей убило совсем не это.
Мужчина бросил на нее взгляд и вздрогнул, когда заметил, что она проснулась. Он нажал на свой телефон.
– Сейчас четыре часа вечера. Ты проспала пару часов, – сказал он.
Хирка села в кровати. Люди здесь озабочены временем, как будто им всегда его не хватает. Ей же надо было всего лишь выглянуть на улицу. Небо знало, сколько она проспала, а более мелкие частицы времени ей без надобности.
Хирка встала и подошла к окну. Комната располагалась высоко. Неподалеку находилась церковь, окруженная машинами и мигающими огоньками. Отсюда не видно, что осталось от храма, но колокольня устояла. Сейчас она была угольно-черной. Люди роились у входа. Они еще лежат внутри? Отец Броуди и остальные?
– Сядь, – сказал мужчина и указал на другой стул. Хирка сделала, как он велел. Он и так уже был раздражен, потому что она отказалась покинуть город. Хирка даже не смогла объяснить ему, почему хочет остаться, но он послушал ее. По причинам, неясным им обоим.
Мужчина вынул свое оружие – черный изогнутый уголком кусок металла, который теперь, когда ей было известно его назначение, выглядел значительно страшнее. Он положил его между ними на стеклянный столик.
– Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что это такое, так ведь? – спросил он. Хирка ничего не ответила. Она и знала, и не знала.
Он нервно качал ногой. На нем были синие штаны из плотной ткани, название которой она слышала, но не помнила. В приют для бедных приносили много таких штанов, но обычно в лучшем