Незваные гости уходят, толкаясь и огрызаясь. Обидчик Харрисона с ухмылкой, приглаживая волосы, проходит мимо него. В какой-то момент он поднимает голову и смотрит на меня, откровенно и пристально, и от этого взгляда в животе у меня все переворачивается. Парень быстро отводит глаза. Жаль, не знаю, как его зовут, – если вдруг вспомню, то лишь как красавчика, у которого я выбила стакан из рук.
Они уходят, как стая волков, недовольно рыкая. Дверь закрывается за последним, и все выглядит так, словно их и не было. Снова гремит музыка, толпа на кухне понемногу рассеивается, слышен смех.
– Пойду Харрисона утешать. Поглажу его растрепанное эго, – шепчу я Чайне. Подруга смеется и, поигрывая идеально нарисованными бровями, подталкивает меня в его направлении. Только это лишнее – я и без нее знаю, что делаю.
– Кай Вашингтон, – бормочет Харрисон, когда я подхожу ближе. Разглаживает мокрую, облепившую рельефный торс футболку. – Представляешь, начал меня толкать…
Вот, значит, как его зовут, думаю я. Кай Вашингтон.
Пытаюсь не отвлекаться, сосредоточить внимание на Харрисоне, но до его футбольных страстей мне дела нет, и, прежде чем он успевает сказать что-то еще, быстро говорю:
– Да ладно, какая разница? В любом случае я эту футболку с тебя сниму.
Не давая опомниться, беру его на буксир и тащу за собой к лестнице. К черту эту выдохшуюся вечеринку – мне не терпится оказаться в его объятьях. После стычки в нас обоих бурлит энергия – в крови у Харрисона гуляет адреналин, а я словно зарядилась от того откровенного взгляда, который бросил на меня парень с бронзовой кожей. Кай Вашингтон. Стараюсь прогнать это странное, тревожное ощущение и полностью переключиться на Харрисона.
Торопясь, спотыкаясь, поднимаемся по ступенькам. Мы оба не вполне трезвы, но так нам даже больше нравится. Мэтт Петерсон и Элли Форд тоже переместились с дивана наверх и теперь обжимаются у стены. Нас с Харрисоном парочка не замечает, и мы проскальзываем мимо и вваливаемся в первую попавшуюся комнату.
Я не включаю свет и не думаю, куда мы попали. Тяну Харрисона к себе, мы сталкиваемся, и его губы находят мои. Теряя в темноте равновесие, натыкаемся на мебель, наступаем друг другу на ноги. За закрытыми дверями по дому разносится приглушенное эхо далекой музыки.
Харрисон вцепился зубами в мою нижнюю губу. Запускаю пальцы в его волосы. Он сжимает мою задницу – я в ответ целую его еще крепче. Мы снова теряем равновесие и падаем на кровать. Я – сверху. Обхватываю ногами его бедра, наклоняюсь вперед и прокладываю дорожку поцелуев