– Пристав был? Осмотр проведен?
– Чего осматривать, – удивился Охрушев. – Несчастный случай, одним словом… Зимой чего не случается… Его благородие сам не поехал, помощника своего Татаринова прислал… Тот протокол составил, как полагается… Квартиру опечатал… Такие вот обстоятельства…
Пушкин подошел к лестнице.
– Покажи, где точно находилось тело.
Дворник вновь использовал рукоять лопаты в качестве указки.
– Тут она, сердешная, лежала…
Пятачок около лестницы был плотно утоптан. Ничего разобрать невозможно. Судя по еле заметному уцелевшему бугорку снега, Ферапонтова не скатилась по ступенькам, а упала через перила. Пока следы не затоптали окончательно, еще можно было бы установить. Теперь – только предполагать.
– Как лежала вдова?
Охрушев сначала не понял, что от него хотят, но потом не поленился и лег в снег, картинно раскинув руки и ноги. Поза мало походила на ту, в какой обычно лежит упавшее с высоты тело. Обильная фантазия, как обычно, мешала фактам. Очень важным фактам.
– Ферапонтова была присыпана снегом? – спросил Пушкин, прикидывая, когда закончился вчерашний мягкий снегопад.
– Вот уж не припомню, – ответил дворник, вставая и отряхиваясь. – Лежала себе и лежала… Может, и под снегом…
– У Ферапонтовой была сестра?
– Никогда не слыхивал… Сколько помню, мадам в одиночестве дни коротала… Ни знакомых, ни друзей… Гости не наведывались. И никому не открывала. Только через дверь крикнет, чтоб уходили… С соседями бранилась по любым пустякам, всем недовольна. На праздник от нее и рубля не дождешься… Характер такой, что только держись… Одним словом, исключительная женщина…
– Вчера к ней кто-нибудь приходил? Посторонний во дворе наведывался?
Дворник только руками развел:
– Да разве ж я собака цепная, чтоб за всем следить? Как стемнело, пошел к себе в сторожку греться… Мороз-то какой, шутка ли… Так какие теперь приказания будут, ваш бродь?
Приказания, какие нужно было отдать, сильно запоздали. Оставалось надеяться, что тело вдовы еще в полицейском доме. А не отправлено в мертвецкую Долгоруковской больницы на Собачьей площади. В больнице затребуют разрешение на осмотр, скучная волокита.
Баронесса купалась в радушии. Стоило войти в приемный зал страхового общества, как ее узнали. Каждый агент поспешил выразить свое почтение. Ручку ее, освобожденную от меховой варежки, теплую, мягкую и пахнущую духами, передавали, как переходящий приз. Она не мешала стараниям молодых мужчин и не поощряла их. Как обычно, мужчины все делали сами. Независимо от возраста. Потому что мужчина, независимо от возраста и богатства, совершает одни и те же глупости перед женщиной, которая умеет им управлять. Как удав управляет кроликом, прежде чем съесть.
Поедать невинных бедных овечек, которые