– Куда, Варька? Стоять!
– Да чего стоять-то? Дело у меня есть до коменданта.
Полицай усмехнулся и спросил:
– Что, Петруха в морду дал? Жаловаться пришла?
– Да пошел ты!..
– Я-то пойду, когда надо будет, а ты вали подальше, посторонним сюда нельзя.
В это время из управы вышли комендант Баур и офицер в форме СС.
Варвара закричала:
– Герр гауптман! Герр комендант! У меня к вам важное дело.
Гитлеровцы переглянулись.
Эсэсовец махнул рукой полицаю, пропусти, мол.
Козарев отошел в сторону, шепнув женщине:
– Шалава!
Она ответила бы ему, но ей было не до этого.
Варвара подошла к офицерам, поправила волосы.
Комендант поморщился:
– Водка?
– Это вчера, герр гауптман.
Арман Баур не знал русского языка, но им владел унтерштурмфюрер Зигель.
– Что тебе надо, баба?
– Полицай, извините, полицейский Петр Клинько связан с партизанами.
– Что? С какими партизанами?
Напрягся и гауптман, услышав это слово.
– Не знаю, были вечером двое, потом Петька, полицейский Клинько пришел, а утром никого уже не было. Я, извините, уснула.
– А ну-ка, пойдем! Как тебя?..
– Варвара Тернова. Я за новый порядок, об этом вам любой скажет.
– За мной!
Унтерштурмфюрер кивнул коменданту, и они поднялись на второй этаж, где находился кабинет эсэсовца.
На лестнице Зигель сказал Бауру:
– Арман, вызови заместителя Вирта и начальника полиции.
Гауптман передал приказ солдатам охранной роты, которые несли службу на втором этаже.
Вскоре в кабинете эсэсовца расположились унтерштурмфюрер, гауптман, обер-лейтенант Вирт, начальник полиции лейтенант Ленц. Немцы расселись на стульях, Варвара осталась стоять посреди кабинета.
Эсэсовец взглянул на нее и приказал:
– Говори!
Она подробно, иногда заикаясь, рассказала о приходе людей из леса, о том, как они ждали сожителя и заставляли ее пить самогон. Здесь эта особа соврала не глядя.
– А потом, извините, ничего не помню. Но один из них говорил, что Клинько работает на партизан.
Унтерштурмфюрер начал переводить ее, но не успел закончить. Где-то со стороны Харькова прозвучали взрывы.
– Что это? – Он оборвал речь на полуслове.
Заместитель коменданта встал:
– Я узнаю, герр унтерштурмфюрер.
– Давай, Бруно.
Обер-лейтенант вышел из кабинета и вскоре вернулся бледный как мел.
– Господа, эшелон с бронетранспортерами и солдатами пущен под откос в районе светофора, это в восьми километрах…
Унтерштурмфюрер заорал:
– Как это пущен под откос? Кем?
Заместитель коменданта взглянул на Тернову.
– Значит, говоришь, приходили партизаны?
– Да, герр офицер.
– Ну и что застыли? Поднять охранную