Тревор ответил меньше чем через двадцать часов, в 2:23 ночи. «Может ли Дэн Пайпенбринг встретиться с PRN в пятницу вечером (завтра) в Пейсли Парк?» – написал он Дэну и Эстер.
Дэн, который привык к Пейсли-коммюнике и приходил на работу рано, быстро прочитал записку и мерил шагами свою квартиру, пока не взошло солнце. Потом он продолжал звонить мне, пока я не проснулся. Я закричал от радости. И он закричал тоже. На следующее утро, 29 января, я уже летел в Миннеаполис.
Принс объяснил, почему он остался жить в Миннесоте, в то время как его коллеги предпочли жить на побережьях: «Там настолько холодно, что плохие люди туда не суются». Конечно же, когда я приземлился, на земле лежал толстый слой снега, и там не было не то что плохих людей – казалось, что вокруг вообще никого не было.
Водитель Принса Ким Пратт забрала меня из аэропорта на большом черном «Эскалейде». На ее руке был пластиковый бриллиант размером с кольцо-леденец. «Иногда нужно добавлять немного женственности», – сказала она.
До встречи в Пейсли Парк оставалось еще несколько часов – казалось, никто не знал точно, сколько, поэтому Ким высадила меня в Country Inn & Suites, в абсолютно не примечательном сетевом отеле в Шанхассене, который фактически служил подстанцией Пейсли. Один из помощников Принса сказал мне, что он прожил там так много лет, что сломал горизонтальный велотренажер в фитнес-центре отеля. Очевидно, Принс уже столько заплатил за местные номера, что вполне мог купить это место уже раза четыре.
Я был «на связи» до следующего звонка. Мне казалось, что я присоединяюсь к длинной и именитой веренице людей, которых Принс заставил ждать. Людей, которые сидели в номерах этого же отеля, возможно даже, в этом самом номере, тихо сходя с ума – так же, как это делал я. Я включил телевизор. Я выключил телевизор. Я пил мятный чай. Окна моей комнаты выходили на выбеленную солнцем черепицу, сосну и заброшенную лестницу. Поскольку я знал, что фотографы были строго запрещены в Пейсли, я сделал фотографию этого вида вместо них.
Около 18:30 Ким прислала сообщение, что едет за мной. Пи – все в Пейсли Парке, как я потом узнал, его звали Пи – был готов со мной встретиться.
Солнце уже село, и я впервые увидел Пейсли в вечернее время. Со стороны он выглядел непритязательно. Когда Ким подъехала к нему, он был освещен фиолетовой подсветкой, и я скорее бы поверил, что это региональная штаб-квартира оборонного подрядчика или демонстрационный зал для пластмассовых изделий. Вокруг него почти ничего не было – я никогда не мог полностью оценить, насколько он изолирован. Я признался Ким, что нервничаю, что мое сердце бешено колотится. Она отшутилась.
«Все