Мне есть что вам сказать. Борис Джонсон

новый мировой порядок или либеральный империализм. Они считают, как Инок Пауэлл, что Британия не должна втягиваться в зарубежные конфликты, если только нет прямой угрозы ее интересам. Я в этом не так уверен. Они говорят: «Мы не можем соваться повсюду и быть каждой бочке затычкой». Это правда, но и не повод ничего не делать. Я поддерживал и поддерживаю вторую войну в Персидском заливе просто из совершенно трезвого расчета. Пусть лучше мир отстранит Саддама от власти, чем сохранять его при ней и позволять иракцам страдать еще 12 лет от тирании и экономических санкций. Можно говорить все что угодно о Блэре – а я говорил и буду говорить некоторые неприятные вещи, – но он участвовал в свержении двух тиранов, Милошевича и Саддама, которых Мейджор сохранял у власти. И в отличие от мнимых евроскептиков тори Блэр полностью проигнорировал европейское мнение или необходимость придерживаться общеевропейской позиции. Дело Косово было крайне непопулярным в некоторых странах Евросоюза, особенно в Греции. Что касается второй войны в Персидском заливе, раскол оказался самым поразительным: Франция, Германия, Бельгия прямо возражали против действий, поддерживаемых правительствами Британии, Италии, Испании, Голландии, Дании и «новых европейских» государств.

      Столкнувшись с неприятным жестким выбором, Блэр пошел вместе со страной, которая обладала властью и деньгами сделать то, что он считал правильным. Он пошел вместе с Америкой и Пентагоном. И победил. Всё это, конечно, не на руку традиционным атлантистам-тори. Как, спрашивается, мы собираемся противостоять этому зануде? Мы думали, Блэр тяготел к Клинтону, потому что Билл демократ и собрат по тайнам ароматерапии концепции «третьего пути». Одним из развлечений во время первого срока Блэра было отправиться в Вашингтон в разгар скандала с Моникой Левински и наблюдать, как он старается поддержать великого бабника.

      И тем не менее многогранный, как Протей, политик Блэр пятью годами позже наладил такие же близкие отношения с непьющим и не расстающимся с Библией весельчаком Джорджем Бушем-младшим. Конечно, для его партии это было словно красная тряпка для быка. Но что мы, тори, могли с этим поделать?

      Я начал работать в журналистике к концу холодной войны. Пятнадцать лет спустя, когда холодная война давно похоронена, я должен сказать: кто ее выиграл, а кто проиграл, непонятно.

      Можно полагать, что триумфаторы – тори, поскольку такое превращение явилось впечатляющим идеологическим подтверждением. Подтвердилось именно то, что мы всегда доказывали: социализм был безнадежно непригодной системой для удовлетворения человеческих желаний. Годами тори призывали к свободе, к демократии, к свободному рынку в Восточной Европе, и неожиданно все это свершилось! А что делали лейбористы во время холодной войны? Они обратили огонь на Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер. Они участвовали в маршах Движения за ядерное разоружение, игнорировали ГУЛАГ и совершали братские поездки в Москву за казенный счет. И все же 15 лет спустя