Отныне ты не смеешь ждать
Ни снисхожденья, ни пощады!..
Будь проклят! И другой награды
Не жди, помимо этих слов!..»
Мучимый раскаяньем, покидает Парцифаль Сигуну. Он уже понял, что совершил тяжкий грех. Понял, но не пережил… Увы, условия испытания суровы, и чаша должна быть выпита до дна. В стане Короля Артура, в присутствии благородных рыцарей и прекрасных дам ему предстоит услышать уничижительные слова Кундри, служительницы Грааля:
«Вам скорбный встретился Рыбак,
Несчастием томимый…
А вы? Промчались мимо!
В ту приснопамятную ночь
Лишь вы могли ему помочь,
Но вас не занимала
Чужая боль нимало…
(До чьей-то скорби снизойти?!
Куда там! Мне не по пути!
Того печаль изъела?
Но мне-то что за дело?!)
Вы даже не раскрыли рта!..
Но Бог вам разомкнет уста
И вырвет, вырвет ваш язык
За тот невыкрикнутый крик
Простого состраданья!..
…Да понимаете ли вы сами,
Что значит грех, совершенный вами,
О бессердечный Парцифаль?
Пред вами пронесли Грааль,
Среди разубранного зала
Пред вами кровь с копья стекала!..
Узрев редчайшее из див,
Вы смолкли, даже не спросив,
Что все бы это означало…
Бессмертье вас бы увенчало,
Мир вас бы к звездам превознес,
Задай вы хоть один вопрос!»
Парцифаль растоптан. Кундри камня на камне не оставила от его, казалось бы, заслуженной гордости: ведь чем гордиться, если своими поступками ты принес столько боли и горя, пусть даже сам того не ведая? Парцифаль совершенно искренне, как учили, искал подвигов, славы, он искал любви, но в результате лишь причинил страдание многим людям. Может быть, он не то искал? Или не так искал? Сейчас он уже не знает…
Прозрение
Не знает, потому что именно в этот момент в его душе пробуждается новое, доселе незнакомое, но столь целительное чувство: Парцифалю становится невыносимо стыдно за содеянное.
Герой Парцифаль промолвил так:
«Душу мою застилает мрак.
Вот здесь я стою перед вами
И выразить не могу словами,
Какой измучен я тоской…
Не нужно радости мне людской,
И я назад к вам не приду,
Пока Грааль вновь не найду…
Я сознаю, в чем я виновен:
Был непомерно хладнокровен.
Мне быть не может оправданья,
Поскольку выше состраданья
Законы вежества поставил!
И ради соблюденья правил
Молчал перед лицом несчастья,
Ничем не выразив участья
Анфортасу, кому в ту ночь
Я мог, обязан был помочь!..
К. Як. Фалькенштейн, Замок Грааля. 1883
Разрушены прежние устои, Парцифалю уже не нужно «радости людской», не нужно славы и уважения, не нужно сражений и подвигов. Ему больно. Больно от всего, что он услышал, но еще больнее от осознания тех страданий, которые он сам