– Может, ты и прав.
– Вот и хорошо. Легче идти на восток по предгорьям.
– Нет, мы пойдем на запад.
– Но ведь на западе сплошные болота!
– А внутренний голос ведет меня именно туда.
– Всегда тебя ведет куда-то не туда…
– Нет, именно туда! Дерево, которое я ищу, растет как раз где-то на болоте.
Лампи скорчил недовольную рожицу.
– Знаешь, я где-то слышал краем уха, что тамошние земли когда-то затопило и они заболотились. Места там непроходимые, гиблые, одним словом – топь. Жуткое какое-то болото. В здравом уме никто туда не попрется.
– А нам придется двигаться именно туда.
Лампи глубоко вздохнул.
– Стоит только подумать, что попал наконец в райские кущи, как снова приходится тащиться в Пустошь, в болота эти…
– Могло быть и хуже.
– Это точно – вот там хуже и будет, попомни мои слова.
На восходе, когда Роун проснулся, Лампи уже был готов двигаться в путь. Он срезал длинную жердь, чтоб идти по болоту, и запасся питьевой водой.
– Завтракать можешь в постели. Радуйся пока, что сухой. Кто знает, сколько потом времени мы будем мокнуть!
Пока Роун жевал, Лампи рылся в небольшой сумочке.
– Ну вот, нашел, слава богу, – сказал он, вынув небольшую старенькую жестяную коробочку, открыл крышечку и понюхал содержимое. – Ух! Неплохо сохранилось. – Он сунул коробочку под нос Роуну.
Тот аж подпрыгнул. От неожиданности и жуткого зловония его чуть не вырвало.
– Это воняет… тухлыми яйцами!
Лампи закрыл крышечку.
– Тухлые яйца против насекомых не действуют.
Это – притирка из драконьей травы.
– Ты ведь не хочешь сказать, что мы должны…
Лампи заговорщически улыбнулся и мазнул притиркой по подбородку Роуна.
– Это средство еще вдобавок и нос прочищает!
Они двинулись в путь по зарослям папоротника, и Роун вдруг ощутил надвигавшуюся опасность. Как будто повинуясь какому-то сигналу, его тело и разум вспоминали приемы ведения рукопашного боя, которым за последний год он почти не занимался. Он полностью отдавал себе отчет в каждом движении, каждый шаг его становился упражнением в силе, выносливости и концентрации. Заросли стали густыми и непроходимыми, и Роун принялся расчищать путь мечом-секачом. Он не рубил растения направо и налево, как делали некогда первопроходцы, торя свой путь в густых девственных лесах неведомых земель, а отделял каждый ствол, срезал его мечом быстро и точно в том месте, которое намечал заранее.
Лампи склонился и осмотрел срезы.
– А меч твой от этого не затупится?
Роун пожал плечами.
– Его надо чистить и затачивать каждый вечер, но лезвие очень прочное.
Через пару дней пути их мрачные представления о болоте переменились. Никаких туч мошкары и застоявшейся, вонючей, хлюпающей под ногами