О нет. Этот голос так знаком для меня. Такой высокий, гнусавый, раздражающий. За эти годы столько много слышала.
Ханна, моя двоюродная сестра по отцовской линии, стояла во всем великолепии и внимательно с презрением смотрела на нас.
– Что тебе нужно от нас? – Лея, как и Нисса, не любили ее.
Ханна всегда любила докладывать своей матери, Кассандре, о том, что происходит вокруг территории академии. Кто курит за стенами, кто уходит с уроков, кто списывает… Ее глаза везде и нигде ты их не можешь увидеть.
– Мне? – фыркнув, не забыв проверить свой новый маникюр, на меня взглянули так, что сразу видно – меня ненавидят.
Ненавидят так, что хотят убить. Впрочем, у них это получилось. Наверное.
Пока мои догадки это просто выводы из моих снов и соображений.
– Мама просит тебя зайти к ней в кабинет.
– Ну, – протянула Нисса, складывая руки на груди, – вообще-то это нее кабинет, а Юпитера. Так что…
– Рот прикрой! – рявкнула Ханна. – Не смей говорить о моем отце, ничтожество!
– Что рявкнула, а?! – о нет, если Лею разозлить, то её трудно потом будет остановить.
Если же она дралась с пацанами, то что тут говорить про девушку. Хотя, мы все дрались с мальчиками, даже я. Если Лея и Нисса дрались насчет задетой гордости, дружбы и все остального, что могло разозлить их, то я дралась с мальчиками только из-за того, что меня обливали грязью и выставляли падшей девушкой, а также, если меня хотели… поииметь, скажем так.
Не выдержав накаляющейся обстановки, решила предотвратить пока не было поздно.
– Может хватит? – не выдержала я. – Лея, не нужно драться с поганкой! Иначе она расскажет все Кассандре, а нам, в данный момент, не нужны проблемы.
С этими словами поспешила в административный корпус, где на втором этаже, как поднимаешься по ступеням, виднеется две больших двухстворчатых двери. Директорский кабинет специально был построен так, что, если войти и увидеть большое панорамное окно, которые всегда были зашторены самыми плотными шторами, можно будет увидеть весь наш орден: сам орден, двор академии, общежитие, тренировочное поле.
Простояв около дверей с минуту, удерживая в руках шаль и бутылку с чаем, размышляла о дальнейшем. Просто так меня никогда не вызывали к директору. Даже не за те вакханалии, которые совершала при академии, а только из-за того, что я племянница: на меня могли свесить чужую вину, заставить убираться во всей академии в качестве профилактического наказания, могли поднять руку, сорвав на мне всю накопившуюся злость.
Вздохнув пару раз, придя в толковое сознание, решила все-таки постучаться. В этом деле меня опередили.
Услышав короткое «Войдите» проскочила словно я маленькая мышь внутрь. На улице день уже, а в кабинете темно, только свечи в канделябрах горят и камин.
Да, кабинет был шикарным, как покои богатого лорда с камином, диваном, с кучей книжных шкафов, где были не только книги, но и документация, стол со стульями, картина большая, где изображён темный