–
А я авансом, тебя,
За всё прощаю.
В глубине забытых историй
В глубине забытых историй,
Мы слушаем себя на повторе,
–
Внутри.
–
Тают секунды, смотри.
Мы с тобой чужие почти.
–
Выключается свет,
И нас будто нет.
–
Выключается свет,
И нас будто нет.
–
Если б ты смог отдать меня без пытки.
…
Если б я смогла сдержать твою улыбку.
–
Но,
В нашей тишине из темных комнат,
Общего, лишь три забытых слова.
–
В нашей тишине из темных комнат,
Общего, лишь старый подоконник.
Питер
Прохожие мне улыбаются,
Ярче обычного у них плечи.
Отчего они так стараются?
Мы коснёмся глазами лишь в вечер.
–
Уносит метро вглубь,
Как в невесомость.
Погладь дождем по плечу,
Мой старый добрый знакомый.
–
Невский привет!
Я здесь ненадолго.
Три дня во сне,
А потом на Волгу.
–
Питер, привет!
Финский залив!
–
Капли холодные за воротник.
–
Ветер насквозь,
И кофе остыл.
–
Невский привет,
–
Думаешь он тоже любил?
–
Пожалуйста, помни меня в этих улицах.
Помни, в этих счастливых лицах.
–
Пожалуйста, говори со мной сейчас.
Мне хочется о нем радостно забыться.
–
Я с тобой ведь даже не грущу.
Я с тобой на старых ржавых крышах.
–
Мысли пыльным ветром отпущу.
–
И никогда уже,
Не стану ближе.
Эйфория
Эйфория.
Нежности карусель.
Кладёшь волосы мои в постель.
–
Ты долгожданное лето.
От того ли такое не долгое?
–
Так и живу на чужой планете,
Заменяю жизнь книжными полками.
Жаль только,
Страниц разбросанных.
И жаль,
Нет здесь оранжевой осени.
-
Хотя осень я перечитывала.
В зиме не хватает холода.
И я давно не испытывала,
Такого сильного голода.
-
А сейчас.
В этой постели.
Точь в музее.
-
Ведь как назвать вещи – вещами,
Когда трогал ты их руками?
-
Признать трудно,
Настоящей жизни нет в книжках.
Жизнь, летит, точь быстрый сапсан.
А я буду,
Буду любить внутри тебя мальчишку,
Ловящего алые паруса.
Не пускай
Обними,