Столовая представляла собой просторный зал, сохранённый в первозданном средневековом стиле, с нетронутыми старинными гобеленами на стенах. Колоны украшала искусная резьба по камню, а пол, выложенный элементами мозаики, за несколько столетий отполированный ногами, сиял. В зале находился огромный камин с настолько широким дымовым колпаком, что под ним можно было стоять и греться в полный рост. Отсюда и пошло выражение «под колпаком», означающее, что кто-то тайно за кем-то подсматривает. Посередине зала возвышался массивный стол, вокруг которого расположились такие же тяжёлые стулья. Девушки зашли в столовую. За столом уже восседали отец и мать Луизы, а также кузен Луи де Круа с женой и нянька с малышом Луи.
Приветствуя родителей подруги, Шарлотта опустилась в реверансе, и Луиза представила девушку близким. Отец с матерью, конечно, были предупреждены о визите Шарлотты де Шомон д’Амбуаз, дочь заранее сообщила им о прибытии столь знатной гостьи, и они, увидев девушку, приветливо улыбнулись. Шарлотта до этого видела родителей подруги только мельком, когда они приезжали за дочерью в монастырь, и теперь девушка смогла разглядеть их получше. Отец, статный седовласый мужчина, отличался правильными чертами лица и твердым волевым взглядом, ясно говорящим: этот человек не привык, что бы ему перечили. Мать, напротив, казалась мягкой и доброй женщиной, с чуть располневшей фигурой, что часто бывает с возрастом, но сохранившей прекрасные пропорции. Она и в свои годы выглядела исключительно женственной. Добрые серые глаза, небольшой прямой нос, чувственные губы. Время не портило женщину и сохранило ее изысканную красоту, а седые пряди волос только добавляли ей элегантности и благородства. Генрих де Круа поприветствовал гостью:
– Мы очень рады видеть вас, мадемуазель. Вы очень похожи на свою бабушку. Она тоже была красавицей в молодости, – сделал он одновременно комплимент и Шарлотте, и заочно герцогине.
– Спасибо, маркиз, – скромно потупилась девушка.
Подруги заняли свои места, и отец поинтересовался у матери:
– А где Анри? Он что, не желает сидеть с нами за одним столом? – нахмурился он.
– Слуга доложил, что он спит. Мальчик устал с дороги, – ласково пояснила Мария.
– Ма-а-альчик, – передразнил маркиз супругу. – Сколько ещё он будет оставаться этим мальчиком? – недовольно хмыкнул Генрих.
– Ну, я надеюсь, что уже совсем не долго, – улыбнувшись и примирительно взглянув на мужа, проговорила женщина, явно намекая на условия, которые предъявил сыну маркиз.
– И я на это надеюсь! – расплылся в самодовольной улыбке Генрих, продолжая праздновать свою победу, и, уже обращаясь к Шарлотте, извинился за своё ворчание при посторонних. – Простите, миледи.
Все приступили к еде, и Мария де Круа, нарушив сковывающую тишину, завела обычную светскую