Семь небес. Станислав Алёшин

длинных улиц,

      в летней тишине дворов,

      знак божественных присутствий,

      лик невидимых миров.

      Фараон.

      Молчали сфинксы над Невой,

      соединяя измерения,

      лежит в пустыне фараон,

      века проходят, как мгновения.

      Большие реки и мосты,

      проспекты, площади, созвездия,

      и пирамиды и дворцы,

      лишь только миг – их помнит сердце.

      А сфинксы ведают о том,

      что не рассказано в легендах,

      восстань, вернись, прерви свой сон,

      в веках последний будет первым!

      Путь на Север

      Все шли и шли, на Север, без задержки,

      вот скалы, за ними появятся люди.

      Зеленые травы сурового сердца,

      и мамонт ревущий под солнечный бубен.

      Земля Прометея, живущий надеждой,

      восходит росток, сын столетнего дуба,

      и юный охотник, на капище древнем,

      вмещая закон, чертит красные руны.

      Живет душа-молчальница

      Живет душа-молчальница,

      стяжает строки времени.

      Мир постигает таинство,

      начавшееся в семени.

      Льют водопады азбуки

      слова в озера кружева,

      и в имени не названном

      свершения грядущего.

8.06.09

      Семь будд.

      Пусть в сердце семь живут царей,

      все семь алмазных будд.

      Однажды ты откроешь дверь,

      найдешь на небо путь.

      В пещере духа вечный свет,

      звезды небесный луч,

      ищи снаружи и внутри,

      жди откровения будд.

      Они придут, как свет зари,

      как океана шум.

      И глубже нет той тишины,

      в ней небеса поют!

      Ты будешь распят, чтоб стремится сквозь время.

      Ты будешь распят, чтоб стремится сквозь время,

      сквозь тысячи ликов, рождения тьму.

      А голос вселенной – миров откровение,

      в нем гул океанов, касание рук.

      Другие придут и за них мы в ответе,

      за тех, кто однажды, как древо взрастёт.

      Мы – дети небес, мы – пламени дети,

      избранники солнца, сияние звёзд!

      Наперекор багряному закату.

      Наперекор багряному закату,

      срывались листья, падая в туман,

      и гулко ветер к небесам взывал,

      как-будто брат родного ищет брата.

      Как-будто конь умчался со двора,

      и ввысь летит, до звездной переправы.

      И значит, надо биться до конца,

      нам суждено принять такую чашу.

      В слиянии звуков, в переходе красок,

      на грани снов, на лезвии меча…

      Небесный город.