Кеню, который не проронил ни слова, был весьма раздосадован неожиданным вопросом жены.
– Это хорошее место, – уклончиво заметил он.
Опять наступило неловкое молчание, и тогда Флоран сказал:
– Прошу вас, не будем об этом говорить. Мое решение твердо, я подожду.
– Подождете! – вскрикнула Лиза, теряя терпение.
Розы на ее щеках запылали. Расставив ноги, застыв как истукан, в своем белом переднике, она с трудом сдерживала готовое сорваться с губ грубое слово. Но вошла новая посетительница, которая отвлекла от Флорана ее гнев. Это была г-жа Лекер.
– Можно у вас получить полфунта холодных закусок по пятидесяти су за фунт? – спросила она.
Сначала г-жа Лекер притворилась, что не заметила зятя; потом молча ему кивнула. Она оглядела с головы до ног всех трех мужчин, явно уверенная, что застала их за секретным разговором, – уж очень нетерпеливо ждали они ее ухода. Кумушка в плохо сидящей юбке, с длинными паучьими руками, которые она сцепила под передником, чувствовала, что помешала; от этого она стала еще неуклюжей, еще злее. Она кашлянула.
– Уж не простужены ли вы? – осведомился Гавар, которого тяготило молчание.
На это последовало весьма сухое «нет». Кожа у нее на скулах была натянутая и кирпично-красная, а скрытый жар, опаливший веки, говорил о какой-то болезни печени, питаемой приступами завистливой злобы. Повернувшись к прилавку, г-жа Лекер следила за каждым движением Лизы, отпускавшей ей закуски, подозрительным взглядом покупательницы, которая заранее убеждена, что ее обвесят.
– Не надо сервелатной колбасы, – сказала она. – Я ее не люблю.
Лиза взяла острый нож и стала нарезать простую колбасу. Затем перешла к копченому и простому окорокам и, слегка согнувшись, не сводя глаз с ножа, нарезала нежную мякоть от того и от другого. Ее пухлые ярко-розовые руки, легко и мягко прикасавшиеся к мясным яствам, приобрели особую гибкость, хотя и были толстыми, а пальцы – припухшими в суставах. Лиза пододвинула глиняную миску.
– Шпигованной телятины возьмете?
Госпожа Лекер, по-видимому, должна была основательно продумать этот вопрос, затем согласилась. Теперь колбасница нарезала мясо в глиняных мисках. Она набирала кончиком широкого ножа ломти шпигованной телятины и паштет из зайца. Каждый ломтик она клала на весы, посреди подложенной под него бумаги.
– А кабаньей головы с фисташками вы не дадите? – скрипучим голосом спросила г-жа Лекер.
Лиза вынуждена была отпустить ей и кабаньей головы с фисташками. Но торговка маслом становилась все требовательней. Ей понадобились еще два ломтика галантину: она-де это любит. Уже начиная раздражаться, Лиза нетерпеливо вертела в руках нож; напрасно она втолковывала