С тех пор она не сопротивлялась телевизору за ужином. Были моменты, когда ей хотелось его расколошматить молотком для отбивания мяса или выбросить в окно с их седьмого этажа, но она сдерживала свои порывы. Все-таки никогда не была истеричкой. Единственно, иногда предпринимала попытки обойтись без телевизора. В те дни, когда ей реально было, что рассказать, чем поделиться. Бывало, она даже специально умалчивала днем о каких-то событиях, о которых раньше сразу же рассказала бы по телефону. Придерживала новости до вечера, чтобы насладиться настоящим, в ее понимании, семейным ужином. И этот день после магазинов и примерок стал именно таким.
– Подожди с пультом, – попросила Дина. – Я тебя посмешу немного.
Антон посмотрел на нее выжидающе.
– У меня такая забавная история сегодня приключилась, – беззаботно и не спеша продолжила Дина. – Представляешь, когда я была в магазине в примерочной кабине, мне позвонила незнакомая мадам. Назвалась Светланой. И начала втирать что-то про свою любовь к некому Тоше и про то, что она ждет от него ребенка. Я же вообще-то не завистливая, ты же знаешь, и вот даже была готова порадоваться за нее и за того самого Тошу, несмотря на то что это совершенно незнакомые мне посторонние люди. Но вдруг она понесла такую ахинею, что я чуть не упала с табурета, на котором сидела в тот момент. Прикинь, она мне говорит, что я смертельно больна и осталось мне совсем немного, и поэтому я должна отпустить Тошу к ней. Ясное дело, мадам перепутала номер. Я ей так и сказала, и отключилась. И вот теперь все думаю, а какого это было бы услышать той, которой эти слова предназначались. Я так понимаю, что Светлана имела ввиду жену Тоши, и просила ее добровольно подвинуться. Это до чего же беспардонная женщина. Мне не только жену Тоши стало жаль, но и самого Тошу, который попал в ее сети, если даже я офигела от того, что услышала. Услышать, что ты скоро умрешь, это не располагает к позитиву. Представляешь мои ощущения? Я даже с покупками завязала на сегодня после такого стресса.
Дина рассказывала и попутно жевала. На последней фразе подняла глаза на Антона. Антон застыл, сгорбившись и опустив глаза, нервно теребил в руке вилку, поддевая и отпуская один и тот же кружок огурца в своей тарелке.
– Прости, – едва слышно произнес он.
– Что значит, прости? – оторопела Дина. – Ты, о чем?
Антон молчал, не поднимая головы.
– Ну, ладно тебе. Хватит придуриваться, – озорно и легонько толкнула его в плечо Дина, перегнувшись через стол. – Не смешно.
– Не смешно, – серьезно согласился он.
Сидел поникший и подавленный, хотя еще пару минут назад демонстрировал прекрасное настроение, с каким обычно возвращался домой с работы.
– Что происходит? – насторожилась Дина.
– Мне тяжело об этом говорить, – произнес муж после некоторого молчания, сопровождавшегося чередой глубоких вдохов и выдохов, будто, он готовился нырнуть в бассейн с тумбочки.
– Наверное,