– Меня хочешь потрогать? – повторил он. – Надо же по мере возможностей делиться с ближними тем, чем тебя одарила природа, – ухмыльнулся он, сверкнув зубами.
– И часто вы так делитесь? – наконец выдавила я из себя.
– Дашенька, крошка, я тебя умоляю, зачем так официально? Я не настолько стар! Тебе сколько лет?
К счастью, в это мгновение в комнату вошла Тиша, я спешно поднялась и поторопилась выйти из комнаты, избежав тем самым необходимости отвечать на его вопрос и вообще продолжать этот разговор. Он неотразим и невыносим одновременно, и это вызывает в душе такую бурю чувств, что еще долго после столкновения с ним я не могу успокоиться. Лучше держаться от него подальше, к тому же Тиша не обрадуется, если узнает о Ромином альтруистичном желании делиться с ближними телом, на которое она наверняка претендует единолично.
В день моего рождения я зашла в зелено-стеклянный таунхаус, и волосы у меня на голове встали дыбом: все вокруг было разворочено, стулья опрокинуты, диванные подушки сброшены на пол вперемежку со смятыми журналами, одеждой, остатками какой-то еды и бутылками из-под пива, даже тяжелые столы из стекла и металла были сдвинуты со своих мест, и это вызывало во мне какое-то особенное отчаяние. Как раз сегодня я собиралась отпроситься у Тиши пораньше и устроить посиделки с подругами, уже пригласила к себе Наташу, Светочку, Олю, наварила глинтвейна, Лара, у которой сегодня выходной, обещала запечь свинину в тесте…
Я радость, и у меня все хорошо, вздохнула я смиренно.
– Так это та черная шлюха, с которой ты обжимался всю ночь?! – донесся откуда-то сверху Тишин голос, который поднимаясь к высоким тонам, становился совершенно непригодным для безболезненного восприятия.
– Да ты на себя-то посмотри, крошка, – благодушно отозвался Рома, вслед за чем раздался глухой стук, как будто упало что-то тяжелое. – Ну все, чертова истеричка, ты меня достала…
Тиша завизжала, раздался частый стук каблуков, и через пару секунд ее черная грива показалась на верхнем пролете лестницы вместе с ней самой, всклокоченной, с черными кругами под глазами, в съехавшем на одно плечо черном атласном платье. На ногах у нее были туфли на высоченных каблуках, которые не оставили ей шанса оторваться от погони кинувшегося за ней Ромы. Он выбежал следом, схватил ее сзади и снова втащил в спальню. Раздались звуки короткой, но бурной борьбы, потом прозвенели несколько пощечин, и Тиша снова выбежала на лестницу.
– Давай-давай, долбанная маньячка, катись отсюда! – крикнул Рома ей вслед, выйдя из спальни. – Только больше не возвращайся, пока не научишься прилично себя вести!
– У кого? У тебя, что ли? – обернулась Тиша. – Тоже каждый вечер клеить понравившихся мне мужиков?
– Да кто на тебя клюнет, уродина!
– Да пошел ты!…
Тиша схватила сумочку, валявшуюся у подножия лестницы, и пронесшись мимо меня и даже не взглянув в мою сторону, выбежала из дома, громко хлопнув за собой дверью.
– Чего стоим, кого ждем? – язвительно обратился ко мне Рома, наконец