За время перехода ничего примечательного, окромя добычи–парочки зайцев, не произошло. И уже на Успение Богородицы (28 августа по новому стилю) он был рядом с домом.
Переправившись бродом неширокой, но кое-где глубиной, что и по грудь Дубенки, поднявшись на покатую у реки возвышенность, Андрей притаился за зарослями крушины и, контролируя окрестности, начал внимательно всматриваться в недалёкое подворье. Оно же состояло из крепкого пятистенка, крытого тёсом, да пары сараюшек и низенькой баньки, притулившийся поодаль у небольшого озерца.
Рядом с домом стоял невысокий худенький паренёк с копной светлых волос и споро так тюкал топориком.
–Не бездельничает Митюня! Вон как поленница за время его отсутствия выросла, –тепло подумал о своём младшеньком Андрей и вышел из-за куста.
–Тятя, тятя!–закричал мальчишка и, бросив топор, стремглав кинулся к нему.
Следом, от небольшой сараюшки, около которой жевала ветки пара коз, выкатился тёмный шарик из лап, хвоста и ушей, и залился весёлым лаем. Андрей поймал сына на лету, закружил и подбросил пару раз вверх.
–Лёгонький-то какой, что щеня, не намного тяжелее Волчка будет, –что крутился радостный у его ног, тут же.
–Ну, будя, будя, –и, погладив по голове, поставил сына на землю. А вот топор нечего на землю бросать. Топор–это первое наше оружие из древле, и всегда должен быть готов к бою! –слегка нахмурил брови тятя.
Митя вздохнул и опустил глаза.
–Виноват. Соскучился я, тять. Больно долго тебя не было. Думал, уж не случилось ли чего ненароком, –и перекрестился.
–Да пять дней всего-то прошло. Не журись, Митюш, больше не оставлю!
И улыбнувшись, он снова погладил светлую головушку.
Сын был у него младшеньким, год уж как не стало матушки, жены Андрея–Доброславы. Забрала её с собой за кромку лихоманка злая. Вот и жалел да ластил он как мог малого, пытаясь хоть как-то заменить не хватающего материнского тепла.
–Тять, а что это у тебя такое на спине чудное?–кивнул Митя на рюкзак, –Да горшки вон какие-то привязал, и рогожа али кошма поди какая на самом верху?
–Всё, сынок, объясню да покажу, пошли-ка мы пока в дом. Хочу я с себя всё скинуть да разложить. А тебя же попрошу нашу баньку затопить. С дороги-то и с устатку сам понимаешь: баня–она самое то будет!
Пока топилась баня, было время оглядеть всё своё хозяйство новым взглядом. Было оно по меркам 13 века весьма неплохим и крепким, хотя с боярским поместьем, конечно, не сравнить. Нет тут крытого подворья за высоким забором, нет больших хором и кучи снующих холопов. А всё же очень даже достойно по нынешним меркам, хотя и не без причуд конечно.
Вот возьмём ту же избу. С виду обычный пятистенок, правда, крытый тесом, а не дранкой или соломой. Внутри-то пол из толстенных досок, а не какой-то там земляной,