– Ты снова хвастаешься, Охотникова! – Голос полковника внезапно стал тонким и плаксивым, что звучало слишком комично.
Я не выдержала и громко рассмеялась, приятель тут же ко мне присоединился.
– А кроме шуток, Генка, давай рассказывай, что именно тебя так взволновало?
– А у тебя точно всё в порядке? – настойчиво допытывался приятель.
– Разумеется.
– И ты не ранена?! А вчера ничего необычного или странного не произошло?
Прежде чем ответить, я сделала вид, что задумалась:
– М-м-м, погоди, вроде бы нет. А! Да! Вчера был замечательный, солнечный и, как сказала бы тётя Мила, аномально тёплый денёк. Мы прогулялись в парке и, вообще, с пользой провели свободное время.
– Чего-то ты темнишь, дорогая подруга. – Подозрительности Генка, похоже, у тёти Милы научился. Или у него имеются другие, более веские, чем простые догадки, основания для подозрений.
– Признавайся, тебе позвонила провизор из аптеки? – догадалась я. – Наговорила всякого, просила подтвердить мою личность и полномочия и, разумеется, встревожила. Так что ты ответил милой девушке перестраховщице?
– Разумеется, я сказал, что ты работаешь под моим началом и действовала в рамках оперативной необходимости. Но, чёрт побери, Охотникова, что у вас там происходит?! Во что ты опять умудрилась ввязаться?! Покупаешь иглы, нити, антисептики, бинты и обезболивающие препараты! А через несколько часов уверяешь, что с тобой всё в порядке. Кто ранен, Женька?!
Спорю, во время этого экспрессивного монолога Генка бегал по всему пространству комнаты, размахивая руками. Он всегда так делает, когда сильно чем-то встревожен и не должен скрывать свои эмоции.
– Успокойся, пожалуйста! – повысила я тон, чтобы приятель гарантированно меня услышал. – Никто не ранен! Не поднимай панику!
– Если никто не ранен, зачем тебе тогда сдались все эти медикаменты?
– Ладно. Я не ранена, и, вообще, ничего серьёзного или непоправимого не произошло.
– Так, – мрачным тоном констатировал полковник, – кончай юлить, Охотникова! И быстро мне всё рассказывай! Признавайся, снова влезла в авантюру или подставилась в какой-то истории?! Быстро говори, или я, клянусь, брошу все дела, вернусь в Тарасов и сам вытрясу из тебя все подробности!
– Господи, Генка, это общение с тётей Милой на тебя влияет самым пагубным образом! И как я раньше не догадалась?!
– Это ты сейчас к чему?
– Где твоя стойкость, где выдержка офицера?! Что за манера поддаваться паническим настроениям и устраивать истерики практически на ровном месте?! – строго выдала я.
– Издеваешься, Охотникова? – растерянно пробормотал приятель.
– Немножко, – повинилась я. И тут же добавила: – Но ты сам виноват! Нечего разводить панику!
– Нет, это виновата ты! Потому что вечно юлишь и скрываешь правду о своих делах от верного друга! А я, между прочим,