– А если ты выиграешь, ты об этом подумала? понадобиться предъявить твой паспорт и все узнают, что он поддельный. Это тебе не просто регистрация в отеле, а государственная награда со знаками почета, – говорил Рудольф.
– Я все равно не выиграю, но мне хочется поучаствовать. Не переживай за меня.
– И все-таки я против. Ты мне не безразлична. Я боюсь за тебя. И я уже не представляю свою жизнь без тебя, – сказал Рудольф и крепко сжал ладонь Хельги в своих руках.
– Не забывай, что мы просто друзья, Рудольф, – сказала Хельга и высвободила свою руку.
– Пусть даже так, но мы лучшие друзья! И ты самый близкий для меня человек, даже если ты никогда не будешь всецело моей. Ты многому научила меня и я тебе благодарен.
– И чему же?
– Тому, что любовь с желанием обладать человеком – это уже не любовь. Надо стремиться к совершенной любви, бескорыстной и чистой.
– Да, ты все верно понял из нашего общения с тобой. Я рада, что мы пришли к такому взаимопониманию! – И теперь уже Хельга взяла руки Рудольфа, понимая, что за этими руками уже не таится животная страсть и одно лишь желание – обладать телом. Он искренен в своем сердце и не желает подчинения себе.
– Знай, что я не ищу от тебя большего, чем ты сама захочешь дать. Только если ты сама захочешь чего-то большего.
– Спасибо, Рудольф, ты настоящий друг! – Хельга еще сильнее сжала его руки, но одновременно вспоминая сильные руки Странника. Он все чаще ей снился и казалось, что они никогда с ним не расставались. Их связь была духовна, через молитвы и сны. Она всегда чувствовала, что он рядом и потому даже не искала новых отношений.
– Поэтому ты должна послушаться меня, если доверяешь мне и не участвовать в этом конкурсе. У меня много связей, но если ты попадешь в полицию, то здесь я уже не смогу помочь. Полиция в Германии не такая как в России, где можно оправдать любого виновного через связи и взятки.
– Я знаю. Но все-таки это мое право и решение. Моя свобода воли, – Хельга рассердилась и встала, – мне пора в отель, я устала и хочу спать.
– У тебя не будет этой свободы в тюрьме. Я только за это и переживаю! За твою свободу! А ты думаешь, что я ее хочу ограничить, – Рудольф попытался задержать Хельгу.
– Даже в тюрьме человек, который знает что такое душевная свобода – остается и там свободен. А если ты будешь говорить и писать только то, что угодно другим и весно бояться, – ты и без тюрьмы