Небо напрокат. Небесная симфония C-moll. Полина Царёва

заходил в класс как король. Его все боялись, включая учителей. Меня он каждый раз окидывал ехидным взглядом и с довольной усмешкой говорил:

      – Ну, что, училка, споемся?

      Меня воротило от этой пошлости и наглости. Но что я могла? Федорцов вел себя так развязно не только на моих уроках. Он вел себя так везде. Когда классный руководитель Федорцова Елена Викторовна взялась за его воспитание, оставляла его заниматься после уроков, проводила профилактические беседы и периодически вызывала родителей в школу, то домой она уходила только в сопровождении мужа, которой каждый раз, ровно в семь вечера появлялся во дворе школы. Федорцов угрожал убить ее, а заодно и директора школы, Контрабаскину Лидию Яковлевну, тучную даму бальзаковского возраста. Что было говорить о моих скромных и никому ненужных уроках музыки? Я даже и не пыталась воздействовать на этого подрастающего бандита, терроризировавшего всю школу. Я старалась не обращать на него внимания, хотя сделать это было практически невозможно.

      Однажды он весь урок писал на парте матерные слова, не забывая при этом «бекать» и «мекать». Весь класс, как обезьяны, повторял все действия за ним. Ведь он был явный лидер класса, еще не знающего, что на самом деле он просто паршивая овца. Я не выдержала и пригласила Елену Викторовну. Мне нравилась это женщина. Она была одной из немногих в этой школе, кто знал свой предмет и умел интересно донести информацию. И писала она без ошибок, за что Нина Павловна ее тоже слегка недолюбливала. Проницательные карие глаза Елены Викторовны умели видеть одновременно весь класс. От нее не ускользала ни одна шпаргалка, ни одна подсказка. Но зато все классы, учившиеся у нее, знали историю назубок. Ее я и пригласила в последней надежде.