Тем попам-утешникам благодарна власть.
Отчего ж помощникам денюшек не дать?
И миллиарды щедрые
Церковникам текут.
А детушки болезные
Лечения не имут.
Иконы это красота
Икона Смоленской Божьей Матери. Одигитрия
Нравилось русским князьям брать в жёны иноземных красавиц. То из Англии, то из Литвы, а чаще всего – из Византии. Вот и черниговский князь Всеволод, сын Ярослава Мудрого, высмотрел себе невесту в Константинополе. Его избранницей была Анна, дочь императора Константина IX. В 1046 году, отпуская дочь на Русь, император благословил её древним, чудотворным образом Богородицы с младенцем. Церковники утверждают, что это прижизненный образ Божьей Матери, написанный евангелистом Лукой.
Сын Всеволода, Владимир Мономах, перенёс икону в Смоленск, где её поставили в Успенском соборе. Икона на Руси обрела особое почитание. Списки с неё разошлись по всей стране.
Имелся такой список и на Маковне. Престольным праздником этой симпатичной деревни являлся день почитания Смоленской иконы Божьей Матери. 10 августа, на Смоленскую прибывал на Маковно весь окрестный люд. На луг за житницей выносилась большая, метр на метр. икона Смоленской Божьей матери, украшенная гирляндой из вереска с включенными неё крупными желтыми цветами, и поп начинал махать кадилом и править службу.
Такой большой и богатый образ Богородицы появился в деревне ещё до революции. Крестьяне сбросились по рублю, вручили собранные деньги трём степенным мужикам и отправили их в Питер за иконой. Посланцы свою миссию выполнили исправно. Маковно обзавелось уникальной иконой.
На Маковне не было не только церкви, но и часовни, поэтому икону поставили в избе наиболее уважаемого мужика, Ивана Мангарыша. Настоящая-то фамилия Ивана была Васильев, а Мангарышом его прозвали по фамилии местного богача Мангарышова, который взял подростка Ивана на патронирование (считай в батраки) из петербургского сиротского дома.
Регулярно на лето приезжала к Ивану из Ленинграда его дочь с детьми Лёшкой и Ниной. Детям в дерене после хмурого города было раздолье и радость. Они в лугах собирали цветы, ходили по землянику, искали белые на опушках Мосягинского бора, удили рыбу на Олешонке, купались в озере. Лёшка ещё в школу не ходил, но уже был просвещённым: он точно знал, что бога нет. Об этом и по радио говорили, и огольцы дворовые внушали. А Нинка была дура дурой. Она верила в бога. Она по вечерам перед сном шептала, стоя у иконы, бабушкины молитвы.
Лёшка решил перевоспитать сестру и стал ей внушать, что она напрасно молится богу. Бога нет! Сестра от таких грешных слов в ужасе округляла глаза и предупреждала брата, что за это бог его накажет. Лешка решил предметно доказать сестре отсутствие бога.
– Вот смотри, я сейчас плюну на икону и мне ничего не будет
– Лёшенька, не смей. Ты, что! Богородица накажет.
– Не накажет. Никакой Богородицы нет.
Лёшка