«Бутылка воды вполне может и подождать. Ведь не так уж и давно мы вышли из автобуса. Там можно было пить, сколько угодно, потому что у нас в рюкзаке много воды. Водитель, конечно, не любит делать лишние остановки, но папа уговорил бы его в случае чего. Хорошо младшему – сидит себе на папиных плечах и не думает ни о чём. Ему даже ноги переставлять не нужно – не то что мне. Ладно, я уже взрослый и могу немного потерпеть. Скоро папа остановится около прохладного павильона. Там можно будет отдохнуть и вдоволь напиться. Хорошо, если у хозяина найдётся что-нибудь вкусное на обед, а то уж больно есть хочется.»
Ребёнок, то и дело, поднимал голову, словно хотел собственными глазами убедиться, что папа всё ещё рядом. Изредка посматривая на младшего брата, мальчик мечтал оказаться на его месте, хотя бы не надолго.
«Хорошо сейчас было бы ехать на плечах у папы. Он такой большой и сильный, что долго не устаёт. А младшего могла бы взять на руки мама. Она, конечно, говорит, что ей уже тяжело таскать такие тяжести, но иногда всё же поднимает его. И когда уже будет остановка?»
В эту секунду из узкого коридора между нависающих скал вынырнула колесница. Гнедая лошадь резво неслась по брусчатке, выстукивая копытами нервную дробь. Пожилая пара пассажиров с восточным разрезом глаз похоже не возражала. Молодой бедуин, что держал поводья, засмотрелся на идущих впереди школьниц. Ему явно захотелось произвести впечатление на симпатичных девочек. К тому же, они шли без учителя, который остался далеко позади.
Школьницы испуганно прижались к стене, пропуская неожиданно появившуюся повозку. Подмигнув самой красивой из них, бедуин привстал и лихо взмахнул поводьями, пуская лошадь галопом под восхищённые девичьи вздохи. Выкатившись на площадь перед древним храмом колесница сбавила скорость, но продолжала ехать довольно быстро. Туристы разбегались от неё в разные стороны, неодобрительно качая вслед головой и даже возмущённо вскидывая вверх руки.
Восточная пара совсем притихла, с ужасом обнаруживая на себе гневные взгляды распуганных туристов. Казалось, что эти пожилые люди вжались вглубь колесницы, чтобы не только не выпасть под колёса, но и скрыться от десятков недовольных глаз.
Бедуин же не обращал никакого внимания на глупых туристов и лишь посмеивался. Ему было очень весело оттого, что красивые и рослые школьницы обратили на него внимание и даже улыбнулись во след. Он и раньше позволял себе подобные вольности даже в присутствии местной полиции. Неподкупные стражи закона получали от бедуинской общины довольно щедрый процент от продажи сувениров, а также прогулок на колесницах, ослах и верблюдах. За это полевому персоналу архитектурно-исторического парка позволялось очень многое. Причём совершенно безнаказанно.
Сегодняшний