«Ухая», мощный локомотив медленно проследовал мимо нас. Машинист ловко остановил состав так, что столыпинский вагон, первый от локомотива, встал в нескольких метрах от сидящих зеков. Дверь вагона отворилась ещё на ходу. Когда поезд остановился полностью, из вагона высыпал столыпинский конвой – все как один мОлодцы в «брОнниках». Начальник зоновского конвоя подошёл к начальнику столыпинского конвоя и передал ему толстые запечатанные папки-конверты личных дел заключённых. Офицер коротко рявкнул, и я услышал свою фамилию. Я поднялся, взял свои вещи и торопливо подбежал к нему, назвал свою фамилию, имя, отчество и от растерянности замолк. После стольких лет отвык я от этой процедуры «приёмки». Я думал, что принимающий офицер для сверки личности вполне удовлетворится этими данными, поэтому замолчал и ожидал от него команды.
«Что встал. Дальше говори!» – рыкнул начальник. Я начал тараторить всё сначала как положено: Ф.И.О., год рождения, статью, срок, даты начала и конца срока, режим отбывания наказания. Знаете, когда стоишь с сумками в обеих руках, а перед тобой стоит офицер с пытливо изучающим взглядом и сверлит тебя глазами под сумасшедший рык и лай собак, хочется как-то поскорее провести эту процедуру сверки. Стараешься говорить очень быстро, на автомате выпуливать заученные слова. И не дай Бог сбиться, запутаться, привлечь внимание конвоя к себе задержкой. Во время приёмки охрана очень агрессивна, поэтому они легко могут отходить дубинкой по спине или ударить электрошокером.
– Пошёл! – махнул стопкой папок в направлении вагона начальник. Я подбежал к вагону.
– Первая камера – приём! – крикнул помощник начкара.
– Первая камера к приёму готова! – послышалось в ответ из глубины вагона.
– Пошёл! – это помощник крикнул уже мне, толкнув в спину. – Первый пошёл!
Я заполз по неудобным ступенькам в вагон с двумя сумками в руках. Встретив меня в тамбуре, стоявший там конвоир эхом вторил: «Первый!». Я пошёл по коридору внутри вагона мимо заполненных людьми решётчатых камер. В камерах было темно. Виднелись только обвитые вокруг решётки пальцы и примкнувшие к ней глаза. Грузили этап, поэтому всем было интересно, кого ведут.
В конце вагона у одной из камер друг за другом также в бронежилетах стояли ещё двое часовых. Ближний открыл раздвигающуюся дверь камеры: «Заходи, – и громко: «Первый!». Я протиснулся в узкую дверь. Камера