– Прошу прощения, у вас есть свободные комнаты? – пытаясь выглядеть как можно любезней, спросил Макс.
– Я занят, – грубо и резко ответил бармен, который до этого просто стоял за стойкой и читал какую-то книгу в старом переплёте. Казалось, что она вот-вот развалится от времени.
– Нам просто нужна комната на троих, и всё, – вмешался в разговор Денис, пытаясь успокоить занервничавшего Макса, который собирался ответить бармену в достаточно грубой форме.
– Я думаю, мы можем решить этот вопрос, господа. – Тихий и немного охрипший голос прозвучал за спинами мужчин. За путниками за столом сидел мужчина преклонного возраста. Его седые волосы выглядывали из-под шляпы, а силуэт был слегка сутулым. Человек встал из-за стола и подошел к приезжим. – Меня зовут Саймон. – Мужчина посмотрел на бармена. – Сергей, дай ключи от угловой комнаты. Господа позже расплатятся.
– Спасибо большое, – ответила мужчине Катя, понимая, что ни Макс, ни Денис этого не собираются делать. Она всё так же прижимала к себе Лизу, поглаживая по плечу.
Мужчина, который вступился за гостей, явно имел какое-то влияние в поселении. Может, он тут являлся кем-то вроде депутата или чиновника. Бармен нехотя протянул ключи от двух комнат Максу, но смотрел он не на гостей, а на Саймона.
– Нам нужна одна комната. – Макс взял два ключа, но затем кинул один в сторону. Он сделал это демонстративно, смотря прямо в глаза бармену.
– Как скажете. – Бармен посмотрел на детектива, изображая на лице улыбку, которую он силой сумел из себя выдавить.
Компания направилась наверх по скрипящим ступенькам. Денис обратил внимание на то, что, пока они находились внизу, на виду у жителей, в баре царила тишина. Люди пристально смотрели на чужеземцев, словно пытались их изучить или прочитать мысли. Как только Катя с Лизой скрылись на втором этаже, то снизу снова донёсся гул. Люди снова начали говорить, смеяться, что-то обсуждать.
Комната, предназначавшаяся для гостей, оказалась в дальнем конце коридора, на стенах которого висели разные картины. Они оказались настолько старыми, что от времени уже ничего было не разобрать. Виднелись только общие очертания. Ключ провернулся в двери, та тут же со скрипом открылась,